– Стоп-стоп-стоп. Вообще не ферштеен,
– я поднял её.
Чего с молодой бабой делать на войне,
я вообще не понимал. Нет, чего с бабой делать, я знал. Но не под
пулями же! Тащить с собой? Как? На чём? О-о-о! На чём!!!
Во дворе стоял шагоход. В бивуачном
положении и с открытой бронедверью кабины. С трудом оторвал от себя
девку. Запрыгнул на торчащий назад сустав и подтянулся до кабины.
Ну – тут, слава Богу, всё более-менее понятно. Люди-то одинаковы,
две руки, две ноги. Разберусь. Так, как эта хрень заводится?
Пока я тыркался с кнопками, в люке
показалась белобрысая голова. Да в рот мне ноги, второй раз чуть не
прибил! Вот бедовая!
– Ты куда... ядрён корень!.. Куда
лезешь?
А девка, не слушая меня, забралась в
кабину шагохода, протиснулась в уголок за кресло пилота и притихла.
Только зыркала на меня синими глазами и что-то тихонько бормотала.
И чего с ней делать? Вытаскивать, так ещё укусит. Да и хрен с ней.
Хочет сидеть – пусть сидит!
Наконец нашелся тумблер пуска
двигателя. Для особо талантливых к технике – прямо перед носом.
Переключил, внизу гулко загудело, и машина затряслась мелкой
дрожью. Так, дальше что?
Захлопнул люк и толкнул от себя
стопор. Земля в прорезях окошек резко ушла вниз, и шагоход слегка
качнулся. В принципе, базовые знания по вождению подобных машин нам
преподавали, но то были отечественные аппараты, да и устаревшие
изрядно. А это – чистокровный англ, совсем новенький, я такую
модель даже и не видел ещё. Покачал рычаги, машина шагнула вперед,
потом назад.
Понятно.
Потом вправо-влево. С этим тоже
разобрались.
Теперь надо решить, куды бечь? Что к
своим, это понятно, но как?
Тут из-за спины показалась рука, и
девка стала тыкать вправо, что-то лопоча по-немецки. Потом стала
дергать за плечо. Туда, мол, рищт. И чего там такого особенного?
Ладно, в принципе, почему нет? Качнул рычаги, и шагоход, рывком
ускоряясь, понесся вправо. В окошках мелькали деревья, кусты,
машина с треском ломилась сквозь них. Куда несёмся? Щас выбегу
наступающей линии в тыл – вот счастье будет!
Показалась низинка. Я плавно
остановил «Локуст». Хотя какой он теперь «локуст»? Будет
по-нашенски – «Саранча», тем более, у него коленки назад, как у
кузнечика. Остановился в кустах, на краю воды. А впереди болото.
Такое, знаете, типичное: много воды, мох и чахлые березки. Вот я бы
влетел туда...