Так что «алкогольный мятеж, подрыв
порядка и лично госуда-а-аревой (палец гневно в небо!) власти!» не
состоялся. И хорошо.
А вдвойне хорошо, что батюшка наш в
целительной магии шарит, от щедрости душевной больные головы «овцам
заблудшим» полечил, после чего искренне раскаявшиеся радостно
вымелись со двора, пока батёк на второй круг с проповедью не
пошёл.
После разгона похмельной братии в
усадьбе настала тишь да гладь, да полная благодать. Батя самовар
давай кочегарить. Деловитая маман с утра летала по дому в
прекрасном расположении духа.
– Ой, Ильюша! Поди-ка! Чуть не
забыла, так и запурхалась бы!
Такие заходы меня сразу
настораживают.
– Чё, мам?
– Да чё настрополился-то? Иди, чё
покажу!
Слава Богу, никаких страшных
«сурпрызов» не обнаружилось. Маман с гордостью продемонстрировала
нам «партаменты», в которых будет проживать Марта – ну, это в
будущем ещё. Такой симпатичный флигелёк, и даже с отдельным
санузлом. Эти удобства как в моду вошли, по первости-то, вообще
казались верхом роскоши. Это сейчас почти у кажного прям в избе – и
тебе душ с горячей водой, и тёплый туалет. Расчухал народ, сколь
комфорту прибавляется, возрадовался! А то по нашим зимам бегать на
улицу, как я в детстве – не набегаешься. Особливо для баб с их
деликатным устройством.
Комната хорошая, светлая, кровать с
высокой периной, покрывало шёлковое китайское переливается, три
подушки горкой, комодик кружевной салфеткой накинут (это,
по-любому, сестра Лизавета расстаралась), стол рабочий с письменным
прибором, пара стульев да выгородка, шторками завешанная, с
крючками-плечиками для одежды.
Марте очень понравилось, глазки
заблестели.
А маман-то хитрюга! Ишь, за прошлый
вечер как расстаралась! Дескать, раз уж ты вместо котёнка сиротку с
фронта привёз – так глянь, как мы к ней со всей душой.
Дипломатия!
Пришлось хвалить, раз такое дело.
За утренний чай сели уже только
семьёй, и я обстоятельно обсказал: чего, где, как, и вообще –
нахрена это я в банк полез. По-моему, больше всего маманю с
сестрами обрадовал образ некоей Серафимы и мои сегодняшние
предстоявшие с ней «променады». Это, прям... даже... некоторым
образом, настораживало.
Я собрался с мыслями и твёрдо (ну, я
надеюсь) заявил:
– Маман. Сеструхи. Ежели я увижу в
моём будущем свидании тень... – чёт они не сильно прониклись,
пришлось встать и слегка нависнуть: – Я сказал внятно: ТЕНЬ!..
Вашего!.. Присутствия!.. Считайте, что я не ваш сын, и не ваш брат.
Свою жену, спутницу на долгие времена, ту, что я буду беречь и
любить... Ай, раскудрить твою через коромысло! Чего вам объяснять,
а?! Жену я буду выбирать сам, и без ваших, несомненно, умелых
подсказок! Ясно сказал? Или повторить для особо упёртых и
непонятливых?