– Теперь стой и не двигайся. Выжигать больно, терпи. Защита не болезненна, но занимает больше времени.
Смущенная, растерянная, пыталась не шевелиться, благо разворачивать лицом к себе Зверь не спешил, а я попробовала уверовать в то, что в темноте ему не видно деталей, лишь очертания, и действует он больше на ощупь.
Его ладонь легла на плечо, украшенное золотистой меткой, которая теперь вновь проступила и ярко засветилась. Контур мерцал, а кожу щипало, и с каждым мигом – все сильнее. Я зажмурилась, и от сдерживаемого стона желваки заходили на скулах. Хотелось, очень хотелось сбросить его руку, но ведь императорская метка не пустой рисунок, не красивая татуировка, а способ контроля и клеймо принадлежности. Захоти император, и во время последнего поцелуя с Кериасом я могла бы испытать невыносимую боль. Просто так, потому что владыке не нравится, когда его выбор пытаются оспорить. Хорошо, что в тот миг у него были иные цели, ну а дальше?
А дальше не смогла сдержать стона, слезы выступили на глазах, и я все же вцепилась в ладонь дознавателя и попыталась увернуться, убежать от физической боли, но Кериас прижал к себе, крепко перехватив поперек груди свободной рукой. Сейчас мне было не до смущения, стыд смыло новой мучительной волной, а затем – самая яркая вспышка, и боль пошла на убыль, медленно затихая. Я еще могла ее чувствовать, но по сравнению с предыдущими ощущениями она не казалась столь оглушительной и невыносимой.
Зверь скользнул ладонью по предплечью и смягчил хватку, чтобы сперва выпустить, а потом сжать руками оба плеча. Теперь он держал не так крепко, а стоило моему дыханию выровняться, а темноте перед глазами – уступить место сумрачным краскам ночи, Кериас и вовсе ослабил захват. Он не опустил рук, просто перестал касаться всей ладонью, а дотронулся кончиками пальцев.
Первое прикосновение досталось плечам, показалось чуточку щекотно. Дознаватель легко и неспешно провел пальцами до шеи и вернулся обратно, чтобы закончить движение на выпирающих косточках ключиц. Затем пальцы снова пробежались к рукам, коснулись локтей мягкими, чуть поглаживающими движениями и спустились до запястий. Больше не было щекотно – ощущались легкое тепло, покалывание и мурашки, но их я чувствовала не в местах прикосновений, а в груди. Хотелось дернуть плечами, отойти и немного перевести дух, прежде чем позволить ему продолжать, но Кериас свое разрешение уже получил и прерываться не собирался.