Отвык я от такого. Теперь даже в деревенских домах зачастую
налажено водоснабжение и канализация, а тут… Ну, прогресс и сюда
дойдёт.
Чай наконец заварился, сосед, имени которого я так и не знал,
разлил чай по кружкам и пододвинул одну из них ко мне.
— Пей, не стесняйся, чем богаты, — сказал он.
К чаю он положил на стол пачку «Юбилейного» и рафинад в
сахарнице.
— Спасибо, — сказал я.
— За спасибо… Ладно, неважно. «Благодарю» надо говорить, понял?
— усмехнулся он.
— Понял, — сказал я.
— То-то же, — хмыкнул сосед. — Не обижает никто?
Я вопросу, надо сказать, удивился.
— Да нет, — сказал я.
— Смотри, если кто на тебя это самое, ты говори, — сказал
он.
Я вместо ответа предпочёл наконец швыркнуть чаю. На вкус
оказалось лучше, чем я ожидал, но ничего сверхъестественного,
заварной чёрный чай, самый обыкновенный. С китайским не сравнить,
но что-то на уровне масс-маркета из пакетиков, ничуть не хуже
какого-нибудь «Майского» или одной из многочисленных принцесс.
— Да ладно вам, за меня не беспокойтесь, нормально всё, — сказал
я.
Пару минут молча пили чай. Я старался цедить понемножку, больше
налегая на печенье, чтобы не выдузить всю кружку залпом. К тому же
я очень поспешил, отказавшись обедать в больнице.
— Мамка-то во сколько у тебя приходит? — спросил он.
Я пожал плечами. Самому хотелось бы знать.
— Когда как, — хмыкнул я.
— Она же у тебя на молокозаводе вкалывает? Хорошая баба, —
сказал он. — Давай её не расстраивай, понял? Она у тебя одна.
— Ага, — хмыкнул я.
Общаться с ним я не очень-то хотел, особенно если учитывать, что
я ничегошеньки не знаю о жизни моего реципиента, но приходилось
терпеть общество соседа. Всё лучше, чем куковать у закрытой двери
или мокнуть на улице.
Чай мы допили, кружки остались на столе. Переместились в
единственную комнату с продавленным диваном и полупустым сервантом.
На стенах вместо обоев — побелка, на смежной с другой квартирой
стене висел довольно пожилой ковёр.
А в уголке возле серванта стояла гитара. Ленинградка, с бантом
на голове грифа, семиструнная. Деку украшала наклейка в виде розы.
Всё моё внимание тут же оказалось приковано именно к ней, я мигом
позабыл и про чай, и про соседа, и про всё остальное. Фабрика
народных музыкальных инструментов имени Луначарского производила
этих монстров почти полвека, и если в СССР можно было найти
акустическую гитару, то это с большой вероятностью будет именно
ленинградка.