— Слышала, как я в больницу с черепно-мозговой травмой уехал? —
спросил я, снимая остатки струны с колка.
— Краем уха, — сказала она.
— Вот. Понял, что музыку играть хочу, — сказал я. — Попробовал,
стало получаться. Я про такое слышал раньше, читал где-то. Тётка
одна после сотрясения на французском заговорила, про мужика читал
ещё, слесаря, он картины писать начал. Не думал, что и со мной
такое случится.
— Ну ты даёшь, Таранов… — выдохнула одноклассница.
Кажется, поверила. Вид у неё из напряжённого превратился скорее
в обеспокоенный и даже заинтересованный.
— Просто… Ну… Прежний Саша алгебру у Кобры ни за что бы не
прогулял. И то, как ты играешь… Я такого не видела даже никогда,
так даже в музыкалке никто не может, — сказала она.
Я в ответ только пожал плечами. Повисло неловкое молчание.
— А ещё… Я никому не говорил. Но у меня амнезия. Тут помню, тут
не помню, — признался я. — То есть, помню, как ложку держать, и
каким концом в борщ макать. Теоремы там всякие, пифагоровы штаны. А
вот с конкретикой проблемы. Даже имени твоего не помню,
представляешь?
— Варя… Орлова, — представилась она, протягивая изящную
ладошку.
— Саша Таранов, — я улыбнулся и пожал протянутую руку.
— Обалдеть просто, конечно… — неловко усмехнулась она.
— Блин, что вот с гитарой делать, — я наконец снял остатки
порванной струны.
— В чехле посмотри, может, запасные есть, — посоветовала
Варя.
Точно. Надо было самому догадаться, а ещё гитарист называюсь.
Сам же правило имел, всегда запасные струны в чехле таскать. После
второго или третьего раза, когда струна порвалась во время
концерта, правило стало железным, нерушимым.
Тут тоже обнаружились какие-то струны неясного калибра, явно
бывшие в употреблении, без какой-либо упаковки. Сравнил несколько с
обрывком старой, нашёл подходящую. Жёсткую, правда, как проволока,
но как будто у меня есть выбор. Начал ставить, продевая струну
через уродливое ураловское тремоло.
— Запущено тут всё, конечно, — заметил я, рукой показывая на
окружающее нас великолепие.
— Как в позапрошлом году Димка Жаринов выпустился, так больше
ансамбль и не собирали, — сказала Варя. — Мхом всё уже заросло.
— Ты тоже в ансамбле играла? Ты, если что, не удивляйся, если я
вдруг глупые вопросы задаю, — произнёс я.
— Немножко играла, — призналась одноклассница. — На клавишах.
Пару репетиций всего успела.