– Предъявитель сего …крестьянин Орловской губернии, – медленно по слогам, с важным видом читал солдат, – Федор Лукашенко, сын Петра. Едет на поселение в Туркестанское губернаторство. С супружницей своей Марфой и их детками, в количестве пяти душ: Мария, Валентина, Степан, Яков, Нина.
Здесь писано пять душ деток, а у вас четверо, куды еще одного подевали?
– Бог принял сыночка моего Степана, не уберегли. Лихоманка проклятая. Ден пятнадцать уже прошло. Ты прости нас батюшка.
– Непорядок. Надо старшому показать, чтоб написал сколько вас.
– Ты уж батюшка не обессудь, сам там укажи, что как надо. Мы в этих бумагах не очень, – Федор немного заискивающе улыбнулся, – ну а я в долгу не останусь, табачком то ростовским угощу.
– Ростовским говоришь?
– Да уж, сподобил боженька перед отъездом отовариться немного, – тут Федор, обернулся и из вороха вещей на телеге вытащил небольшую корзинку. Пошарил в ней и вытащил оттуда небольшой мешочек с табаком. – Вот тебе солдатик, угощайся.
– А вот за табачок дядька спасибо тебе, – улыбнулся солдат, – я ведь сам из тех краев родом. И оглянувшись на караульную будку, солдат достал из кармана огрызок карандаша и зачеркнув имя Степан, приписал рядом коротко: «помер».
– Давай проезжай, не задерживай, – заорал караульный и помахал своим рукой, – пропускай все в порядке…
Бесконечна казахская степь. Пыльная дорога вьется бесконечной лентой до горизонта. Солнце жарит немилосердно. Федор недовольно кряхтит. В дороге с самого раннего утра, а до сих пор еще ни одной остановки не сделали.
– Стой, привал. Тпру.
На телегах сделаны легкие тенты от солнца. На тонкие жердочки, укрепленные по углам телег натянуты полотнища крепкой ткани. В телегах детишки вповалку среди мешков с провизией и зерном. За второй телегой сидит Саламат. Прибившийся к ним в дороге парень из местных (киргиз-казак, кайсак*).
– Саламат, эй ты где, кыргыз чертов?
– Здеся батька, ты не ругайся. Но я не кыргыз, я сарт*. Зачем встали, еще ехать надо. А там город будет, Гурьев называется. Как солнце начнет падать, так и город приходить будем. Там кушать будем, спать станем.
Саламат худощавый паренёк в драном халате, с тюбетейкой на голове возмущенно плюнул в дорожную пыль.
– Вот бисова детина, немного передохнем. Ветерок прохладный как раз подул. Деткам водицы дать, быкам передохнуть малость сами, перекус сделаем и дальше поедем, – тут Федор слез с телеги и стал развязывать мешок, – ты мне во что скажи Саламат, как тут люди, как живется можется, какие города здесь есть в кыргыз-кайсакской степи?