Но вместо дома он отправился в чайную на Третьей Лесной,
расположенную впритык к зданию специального следственного
управления в надежде поймать там старшего лейтенанта Ахметова.
Старинный приятель мог работать сутками, но привычке начинать день
с чашки ароматного чая с долькой лимона не изменял. Вообще-то Илья
и так написал обращение в полицию по поводу Софьи, но что-то все
равно скреблось внутри. С чего бы молодой девице падать с моста в
Хомку? Уж не помог ли ей кто-нибудь? А если так, не попытается ли
довести начатое до конца?
Дожидаться трамвая было долго, пришлось ловить один из
курсировавших по городу такси-мобилей. Те стоили прилично, зато
экономили время. На небольшие расстояния Илья предпочитал ходить
пешком, но до Третьей Лесной было далековато, потому пришлось
трястись в салоне такси и слушать гул мотора.
А ведь он еще помнил те времена, когда по улицам Снежеграда
ездили верхом или в экипажах. Использовать их в городской черте
запретил нынешний государь Михаил Иванович, большой сторонник
прогресса и ненавистник навозных куч. Так в обиход вошли трамваи, с
двигателями на магических накопителях, и Норнгские мобили. В Руде
тоже грозились вот-вот открыть их производство, но дело пока не
двигалось с места.
К чайной они подъехали быстро, Илья расплатился с водителем и
отправился к яркой зеленой двери на первом этаже старинного здания.
Отсюда была видна и громада специального управления с пронзающими
небо шпилями, и Центральная больница, о которой вспоминала
Софья.
Внутри чайной было тепло и пахло специями, свежей выпечкой и
кофе. Народу здесь всегда было с избытком, и заказ приходилось
делать самому. Илью это раздражало, да и чай он любил пить из
личной чашки, а не из тех, что прошли через сотни рук. Зато Ахметов
был на месте, устроился у окна и потягивал там чай из стакана, а
рядом с ним стояла целая тарелка пирогов.
Илья тоже заказал себе чай и порцию блинчиков с мясом. Питаться
вне дома он тоже не любил, но при такой загруженности не оставалось
другого выбора: сейчас перекусит, отдохнет пару часов – и снова в
лабораторию, даже детей увидеть не успеет.
Ахметов по службе голодным вороньем кружился по городу, а то и
по всей стране, поэтому не отказывался перекусить в любое время и в
любом месте, а эта чайная была у него любимой. Этакая точка
спокойствия, после которой можно и дальше лихо бороться с
преступным миром Снежеграда.