Леннард прибыл в город абитуриентом. Этот щуплый, скромный и тихий мальчик собирался получить высшее образование, отношение к которому безразлично как минимум у половины населения этой планеты. Но мудрость родительская гласит о том, что человек обязательно умирает там, где родился. Он топчет как полоумный воду в ступе, пока пятки не загорятся алым пламенем. Область приветствовала корочки с подписями старых ректоров, поэтому Леннард незамедлительно был отправлен в соседний город – стать студентом и напроситься в комнату к своей тётке Кларе.
Тётка, в администрации – начальница Кларисса, по молодости и легковерности выскочила за первого попавшегося хирурга, который к тому времени и скальпель в руки не брал, но под юбки уже заглядывал. Она быстро родила ему дочь, которая к совершеннолетию смекнула, что город давно умер, и уехала автостопом на поиски счастья. Сын, которому на сегодняшний день не больше восьми лет, всё детство провёл у телевизора за просмотром мультфильмов. Родители пропадали днями на работе, детский сад отказывался заниматься мальчиком с издержками – Алану поставили неизвестный диагноз, который местная медицина не отыскала в справочнике. Мальчик не воспринимал окружающий мир, не шёл на контакт с людьми, смотрел в экран, стягивал вместе со скатертью еду со стола и уплетал прямиком на полу. Ещё Алан любил складывать разный вещи в свой шкафчик, плакал, когда оставался один дома и абсолютно никак не реагировал, когда на него повышали голос или поднимали руку (пьяный хирург был замечен). В общем, соседка говорит, что он – кретин, отец смирился с тем, что сын аутист и ему никак не помочь, а мать и вовсе старается утопить свои мысли в работе, так как оба ребёнка оказались ей не подвластны.
Сестра попросила приютить Леннарда на время поступления. Чужой сын Клариссу не интересовал, но таким образом она надеялась, что хирург перестанет беспробудно пить.
– Постыдись чужого человека! – нагнетала Кларисса, пока хирург собирал свои мысли поутру.
– Я никого не жду, – спотыкаясь на каждом слове, отвечал хирург. – Я, между прочим, хозяин этого дома!
– Рот закрой, хозяин, – Кларисса собиралась на работу, пока хирург не мог встать с дивана.
Старый хлебозавод покрывался бодрой плёночной ржавчиной, пока у его порогов, смешиваясь в тенях старых деревьев, резвились юные сыновья и дочери. Кто знает, сколько им лет, но их будущее закладывается где-то на мимолётном промежутке времени – от первых сигарет и поцелуев, до случаев воровства, домогательств малолетним и употребления запрещённых моральным устоем общества препаратов. Потому что все бедные семьи похожи друг на друга. Потому что все перемолотые станком человеческие души в физическом теле имеют одно и то же лицо. Потому что все, кто был рождён на островах – продукт цельный, неразделимый и взаимосвязанный. Это пропорция той среды, в которой мы рождены – мы всегда её часть, её натуральная соразмерная частица.