Мимолетная любовь, произошедшая между Зевсом и плеядой Майей на небольшом греческом островке, трансформировалась в рождение Гермеса. Майя была счастлива, а папаша, в очередной раз отмахнувшись от появления на свет еще одного ребенка, все же попытался оградить мать от истерик и мщения Геры. Он попросту превратил плеяду в созвездие, которое лишь изредка напоминало ему о той единственной ночи любви.
Малыш же сызмальства приносил Зевсу кучу неприятностей. Первое, что сделал Гермес, как только начал ползать, так это стащил жезл у отца. А потом сколько еще всего было. И кража стада священных коров у Аполлона. И скандальное воровство пояса верности у самой Афродиты.
Молодой бог рос амбициозным, циничным, никого и ничего не уважая на Олимпе. Никогда не пытаясь навязать свою дружбу, всегда держался особняком и невероятно гордился своим дедом – титаном Атлантом. Отцу он так напрямую и заявлял: «Это МОЙ дед держит твой Олимп. Где бы ты был, если бы не он? Рухнул бы в тартарары». Зевс гневался, но радикальных мер не принимал и даже своим высоким повелением присвоил сыну звание бога торговли. Позже юноша стал называться еще и богом воров, путников и еще чего-то там. Только ему этого было мало.
Если что-то происходило на Олимпе, происходило не без участия Гермеса. Это уже стало данностью. Олимпийцы вздохнули с облегчением, когда бог вдруг куда-то исчез с Олимпа. Правда, в кулуарах проносился шепоток, что пропал он неспроста. Зевс хмурился, но пытался не обращать внимания на эти разговоры. А зря. Сынок, будучи бунтарем по своей сути, явно что-то замышлял.
– Проходите, Ваше Величество. – Прижав руку к сердцу, слегка поклонился Дионис и приоткрыл дверь исповедальни.
Гермес стоял спиной к дверям и поправлял сутану. Услышав легкий скрип двери, и даже не повернувшись, он спросил почти грозным голосом:
– Ну что, блудница? Как будем исповедоваться?
– Быстро! – Стараясь подражать своему мужу, Гера придала своему голосу звук молний, бьющихся о металл.
Гермес, резко повернувшись, несколько растерялся, но очень скоро взял себя в руки.
– Богиня, блин, – несколько негалантно удивился он. – Не ждал вас так скоро.
– Два года отсутствия на Олимпе, по-твоему, это скоро? – протягивая руку для поцелуя, удивилась Гера.
– По меркам Олимпа, для Гермеса это миг, – нацеловывая каждый пальчик богини, прошептал он, – все так же прекрасна, Могущественная.