Ян тихо матерится, проводя ладонью по лицу.
— Подпоил? Он тебе вбухал слоновью дозу, а эти мрази добавили еще. Знаешь, что они должны были сделать с тобой?
— Они? В смысле, они были с Пашей?..
— Хуяшей, блядь. Он их и нанял, дружки какие-то его. А задача была пустить тебя по кругу и заснять все это в мельчайших подробностях. Этот мудозвон наркоту в клубе толкал. Записью хотел убить сразу нескольких зайцев — отомстить за наезд и пригреть к рукам компромат на тебя, чтобы и дальше барыжить дурью.
— Но я ведь могла бы пойти в полицию… — руки холодеют от ужаса.
— Пошла бы? Нихуя, Агат. Ты бы стала его марионеткой, если б вообще выжила.
— Не знаю, — честно признаюсь.
— Зато я знаю. Мне тут отзвонились, у твоего Пашеньки на хате нашли приличный вес. Закатают щас по полной, не отвертится уже чмо. Ты хочешь во всем этом участвовать?
— О чем ты?
— Ему там по граммам хватит на максималку, можно сделать так, чтобы твоя история осталась без огласки. Писать заявление или нет — выбор за тобой.
— Я не хочу, наверное. Мне бы забыть эту ночь и никогда больше не вспоминать о ней. Правда ведь думала, что умру. Так страшно было, ты даже не представляешь…
— Представляю, — жестко отрезает Ян. — Ты у меня на руках захлебывалась собственной рвотой. Трупы теплее ощущаются, по-моему, хоть я и не пробовал. Я в скорую позвонил, в обычную сначала. Обрисовал ситуацию, но уже по голосу диспетчера этого все понял. Клуб, наркота… Охрана сказала, что карета через два часа только приехала.
— Боже… — утыкаюсь лбом в его плечо и закрываю глаза. Дрожь возвращается.
— Чуть не убил того, кто в тебя из бутылки эту херню вливал. Меня полоснули в процессе, а я просто нихера не чувствовал, прикинь? Накрыло. Сидел на нем и бил, — Ян сжимает и разжимает правую руку, кожа вокруг ссадин натягивается.
— Что тебя остановило? — осторожно спрашиваю, накрыв своей ладонью его сжатый кулак.
— Оттащили. Вчетвером, блять, — он усмехается, а я в ужасе.
Ни секунды не сомневаюсь, что все действительно могло бы закончиться констатацией смерти.
— У тебя теперь проблемы будут? — уточняю с опаской.
— Да нам повезло походу. Там у следака дочь подсадили на какое-то дерьмо, он теперь звереет при одном упоминании. Раскатает, короче, в пыль и Пашу этого сраного, и шакалов его. Распишет все так, будто они между собой закусились. Эти вякать не будут, в камерах им еще подробнее объяснят, что к чему.