Ну и ладно, Петру тем легче было
вынести такое безобразие, что он знал – это не навсегда. Чуток
перебесятся новые русские, слегка зажмут свежевылупившихся
бандитов, подтянут гайки в милиции. Благо, есть кому: Комитет
никуда не делся, спасли его в этом плане Бытия. Залупят постепенно
всяких преступников так, что те и пикнуть не посмеют. В это
хотелось верить. Около Новокузнецкой было более-менее спокойно.
Толпа торгующих сместилась чуть дальше, к длинной веренице недавно
установленных ларьков. Фролов прикинул – ему как раз тем путём и
идти к ранее незнакомой Овчинниковской набережной. Выстроив
маршрут, он вдруг заметил, что к нему точно прилепился какой-то
типок. Не зная, чего ждать от такого сопровождающего, Пётр
остановился и внимательно на него посмотрел. И в голове прикинул,
куда бы он выстрелил, если бы пришла нужда. Почувствовав такой
нехороший посыл, незнакомец потерялся в толпе и больше не
отсвечивал. К счастью для кого? А вот тут сказать сложно, игральные
кости судьбы падают непредсказуемо. Старые дома, какие-то заборы,
руины – оказалось, что выбранный Фроловым путь напрямик был слишком
коротким, чтоб его можно было пройти без эксцессов. Как минимум не
запачкать обувь не получалось, так что он счел за благо вернуться и
пойти в обход. А «память» шептала: «Как странно, здесь же был
скверик и дорожка, выложенная плиткой. Будет скверик. Потом». Вот и
верь ей, этой памяти.
Ноги привели Фролова мимо зданий
типично Советской эпохи во внутренний как бы дворик, где среди
серых многоэтажек пряталась явно древняя церковь Михаила Архангела
в Овчинниках (так на табличке значилось), явно жутко древняя
действующая. А напротив неё – особняк чуть не восемнадцатого века в
стиле Петербурга с портиком и настоящими колоннами не то в три, не
то в четыре этажа. Здание переменной этажности – поправил сам себя
Пётр. Какое такое КПП может быть в таком дворянском гнезде? Это ж
не казарма! А потом допёр: маленькая дверца с табличкой «Бюро
пропусков» скорее всего и было пресловутым контрольно-пропускным
пунктом в понятии директора по персоналу.
Короче говоря, к назначенному времени
Пётр уже знал, в какой кабинет и как ему идти, ровно в шестнадцать
часов по Москве он стучался в дверь, а потом сунул голову в ловушку
с характерным «Разрешите войти?» Разрешили, так что спустя еще
тридцать секунд Фролов демонстрировал свои стати хозяину кабинета.
А посмотреть было на что – умное волевое лицо, спокойный взгляд
человека, которому не грозит голод, благодаря кладовочке размером в
пятнадцать тысяч долларов. Соответственно, новый костюм, который
перед этим Петя по указанию супруги разнашивал дома.