Как только
я дошел до такой, не побоюсь этого слова — гениальной — мысли, то
сразу кинулся чертить эскиз будущего прибора. И уже с ним пошел в
цех к отцу.
— А ты с
Григорием Фомичем говорил? — первым делом, как выслушал меня,
спросил отец. — Он расчеты провел? Какой толщины стенки должны
быть? Колба эта — какая по размеру? Куда твой «штырек»
приваривать?
— Не ходил
я к нему, — насупился я.
— И почему
же? Я что? На глазок все должен делать? А если эта твоя затея —
пустышка?
— Не
пустышка! — воскликнул я, с гневом посмотрев на отца. — А к
Григорию Фомичу я не пойду. Он снова изобретение себе припишет. А я
— так рядом постоял.
— Эт ты
чего? — нахмурился отец. — Никак гордыня взыграла?
— Да ты сам
вспомни, как тот же дед Демид посмеивался, когда я сказал, что
датчик топлива — мое изобретение. И даже тебе не поверил! И другие
— все решили, словно я там на подхвате был. Даже удивлялись, почему
меня вообще в статье упомянули.
— Но ведь
без расчетов профессора и твоего прибора не было, — заметил
отец.
— А без
моей идеи, ему и считать бы нечего было! — парировал я.
— Эт что у
вас тут происходит? — подошел на шум Митрофан Иванович.
Вникнув в
наш разговор, начальник слесарей согласился, что я прав. Повертел
мои «эскизы», но все же тоже посоветовал снова обратиться к
профессору из института.
— А про
статью не беспокойся. Уж мы позаботимся, чтобы про тебя там
написали с учетом твоих заслуг, а не как в прошлый раз. А такой
прибор стране нужен! Вон, твой датчик уже пользу принес. Не
заметили мы перед вылетом, что бак течет. Зато Николай в полете
увидел, что у него топливо дюже быстро уходит. Решил приземлиться —
и правильно сделал! Иначе бы грохнулся, костей бы не собрали потом.
Погода уж больно ветреная была. Он кстати хотел тебя поблагодарить,
как увидит.
В итоге
отец с Митрофаном Ивановичем меня убедили и уже на следующий день
на завод приехал Григорий Фомич. И тут же указал мне на ключевую
ошибку в моем приборе, из-за которой он не будет
работать.
— Смотри —
у тебя в эскизе просто трубка показана. А как в нее поступать
воздух будет?
— Сам
залетать, — буркнул я, все еще с негативом смотря на профессора. —
На нос самолета ее поставить и всех делов.
— И с чего
она выгибаться должна? Чтобы ее «раздуло», снаружи ветра быть не
должно. Лишь когда в трубке будет динамическое давление, а снаружи
— статическое, тогда и произойдет выгибание. У тебя же ветер будет
обдувать ее и снаружи тоже. Понимаешь?