Интересно, а я бы что делал на месте
директора? Прогнал или не прогнал? Вот ведь дилемма. И так плохо и
эдак нехорошо!
Немного поломал голову на досуге,
потом перестал. Пускай голова у учителей трещит, мне-то что
маленькому и добренькому? Или вот у слона башка такая большая.
Пусть думает, будет новый вид – слон думающий. ха-ха. По научному
elephantus sapiens.
Надо только все же поменьше
мельтешить в драках и ссорах. А то ведь и в правду залетишь в
милицию. А у них другая отчетность, фиг отбрыкаешься потом. В
остальном пусть педагоги страдают, они за это зарплату получают и
не такую малую для этого времени.
Единственно, с кем оказалось вообще
черно, так это с Валюшкой. Я так ее любил, хотя и немного условно,
так радовался ей в новой жизни. А в итоге именно с ней и не
получалось от слова никак. После первой волны отчаяния разум мой
немного начал приходить в себя, и был в состоянии анализировать, я
понял, что виноват, в общем, где-то сам. Наехал на нее с пылу-жару,
она и перегорела, может даже, с элементарного страха. И уже ничего
не могло помочь.
А еще понял, что, по-моему, я уже
опоздал. Девичье сердце оказалось занято. Эх, а еще такая скромница
казалась! Как у таких узнаешь, свободна ли? Посмотришь, скромница,
на тебя вроде бы смотрит влюблено, по-собачьи преданно. А
присмотришься повнимательней – а уже занято! Возможно, конечно,
отбить, но характер у меня не такой, не нордический.
Я еще по наглому получил пару
поцелуев на вечернем свидании, ответку в виде пощечины, и
окончательно понял – не моя. Валя не отбивалась, с грацией стойкого
стоика терпела ласки кавалера. Но одновременно понимал – не
любит.
но я дотошный, когда дело доходит до
таких важных проблем. Дотронулся до этой интимной темы. Валя
сначала не решилась касаться таких тонких деталей, но когда я
настоял, задумчиво сказала:
- Ты знаешь, вы оба, мои кавалеры,
такие красивые и интересные. И я обоих вас обожаю. Но люблю я лишь
Мишу, извини!
Меня, как пыльным мешком долбанули.
Какой Миша? - ошарашено подумал я, - а я, как же быть мне?
Валя словно поняла мои мысли, ласково
сказала:
- А мы с тобой можем быть просто
хорошими друзьями. Тебя так устроит?
Значит, просто друзья, - с горечью
подумал мой старческий разум, - эх, прошла любовь, увяли, точнее,
сгорели помидоры. Еще одна юношеская любовь погибла и семья –
маленькая ячейка общества – исчезла, так и практически не
появившись.