Рэнфри
опустила половник, набрала соли и высыпала его в чан, быстро
перемешивая.
— Так что
спасибо это Вам, Андрей Саныч. Мы перед вами в огромном
долгу.
— Не
переживай. Мы окрепнем, станем сильнее и тогда я сделаю все, чтобы
вы вернулись домой. Я же обещал.
Она
протянула мне чашку с каким-то черным варевом. Запах отдаленно
напоминал кофе, но с нотками каких-то трав.
— Что
это?
—
Попробуйте. Рецепт моей бабушки. Хорошо прочищает мозги, бодрит и
держит в тонусе почти весь день. Одна чашечка утром и весь день,
как заведенный.
Я сделал
небольшой глоточек и попробовал на язык. Действительно напоминало
кофе, но не он. Я благодарно кивнул головой.
— Спасибо,
Рэн.
Она лишь
улыбнулась в ответ и вернулась к плите, где отсыпала в отдельную
миску мне каши и поставила остывать.
— Приходите
через пятнадцать минут. Как раз нормально будет.
Именно так
я и сделал.
Когда я
позавтракал, солнце уже взошло. Все имение воспряло ото сна и
принялось жужжать, как пчелиный улей. Меня же интересовало только
два вопроса: где Альф и все ли с ним в порядке.
Я отдавал
себе отчет, что его не смогут увидеть обычные люди, но где
гарантия, что в доме Кесслера нет таких, как Аида или я? То, что
здесь водились свои демонологи уже сомнения не было. Другие методы,
другие способы борьбы, но сам факт, что они есть уже надо было
принимать во внимание.
Воздух надо
мной рассек резкий свист. Я поднял голову в сторону источника
шума.
— Меня
потерял?
Альф сидел
на ветке и скалил зубы в широкой улыбке, а затем сорвался камнем
вниз. Примерно за полметра от земли от раскрыл крылья и плавно
приземлился на стол.
— А я
кое-что узнал, — заявил он, продолжая скалиться. — Кое-что очень
занятное.
Я
поморщился.
— Судя по
запаху, эти знания ты выведал в самых неприглядных закоулках
мира.
Альф ехидно
усмехнулся.
— Можно и
так сказать. Пришлось замарать лапы, но когда ты дослушаешь, то
поймешь, что результат того стоил.
— Говори
уже — сказал я. — И ради всего святого, пойди ополоснись в бочке.
Не порти ни мне, ни другим людям аппетит.
Бес
поглядел на меня с озорным прищуром.
— Когда это
тебя стал волновать чужой комфорт, Каммерер? Что случилось с тем
прежним демонологом, который жил по принципу “бери все и не отдавай
ничего”? Неужели ты начал размякать? Азазелю и прочим даже намека
нельзя давать на то, что сердце у тебя доброе. Они их очень любят.
На завтрак, обед и ужин.