- Но должен же быть в этом какой-то смысл!
- Смысл наверняка есть. Смысл есть всегда, но чтобы до него
дойти нам не хватает информации. Поэтому самое умное, что мы можем
сделать, Митька, это собирать ее. Собирать и помалкивать. Да, и
еще: если рассудок и жизнь дороги вам, остерегайтесь торфяных
болот! В смысле, в одиночку вечерами не ходи.
Митяй подумал, что и так давно уже не появлялся в безлюдных
местах поздним вечером. Да и в людных тоже. С работы скорее домой и
на все замки запереться... Анжела, кажется, обиделась, не звонит. А
как ей объяснишь, что в кино не стремно, стремно потом, после кино
ее проводить и в одиночку к себе возвращаться?
- Ладно, друг мой ситный, - вздохнул Дуст. - Вылезаем,
закрываться буду. По пивку даже не предлагаю.
*** *** ***
В пол-двенадцатого ночи Дуст перезвонил Митяю и похоронным
голосом сообщил:
- Митька! Прикинь: тот ноут, который у меня пять дней от
неправильного бэ-пэ пахал, заразился.
- В смысле? - напрягся Митяй.
- Тоже стал неразборной и без винтиков. Я психанул, шарахнул по
нему топориком. Знакомая картина, монолит, силумин. Восстановил -
слипся и работает, зараза. Причем, вообще без бэ-пэ. Правда,
времени немного пока прошло, минут двадцать, столько и обычные
ноуты могут. Но что-то мне подсказывает...
Приятель многозначительно умолк. Митяй судорожно сглотнул и
свистящим шепотом вопросил:
- Куда ж мы с тобой вляпались, а Дуст?
- Ты лучше свои вещи проверь как следует, - посоветовал Дуст. -
Мало ли, может у тебя настоящих уже и не осталось, сплошной
силумин.
У Митяя все внутри оборвалось. Он отнял мобильник от уха и
затравленно огляделся.
А потом вдруг сообразил, что давно не слышит цокания дядькиного
фамильного будильника, хотя вон он, стоит на серванте, и время
показывает верное - ну, может, отстает минуты на две-три.
На негнущихся ногах Митяй подошел к серванту и некоторое время
подозрительно глядел на злополучный будильник. Тот молчал, не
цокал. Осторожно, словно будильник мог ужалить, Митяй протянул
руку. Коснулся подушечками пальцев, ощутив прохладное железо.
А потом решительно снял с серванта и принялся разглядывать.
Будильник как будильник, древность древностью. Митяй его
зачем-то слегка потряс - и дядькина реликвия неожиданно цокнула
раза четыре, а затем вновь умолкла. Митяй встрепенулся, а затем
принялся радостно вращать барашек завода. После первых же оборотов
будильник размеренно зацокал, как ему и положено, и у Митяя отлегло
от сердца.