А Чак поцеловал Аврору.
И, хотя я участвовала в предотвращении диверсии и даже услышала
слова Ро «Тиль, забудь Чака, он — Странник», именно этот поцелуй я
помню особенно ярко. Он случился, и все происходящее утонуло в
тумане. Потому что после репетиций накануне каждый вечер Чак
провожал домой меня. Мы говорили обо всем: о Тополе, о дальних
странах, о самых дерзких мечтах и самых невероятных планах. Эрл был
таким настоящим. Совсем не похожим на будничных людей из Стольного,
среди которых я выросла, не догадываясь, что задыхаюсь.
В ту неделю я вернулась из своего первого небольшого
путешествия; я перестала укладывать волосы в косы, наряжалась в
одежду топольцев и завела блокнот с заметками путешественника. Я
открыла новый мир, мир за пределами библиотеки, мир в котором жил
Чак, и он с восторгом стал моим проводником. Да что там — он умел
разговаривать с деревьями и мы до полночи слушали сказки старого
клена возле музейной башни. Сначала я слышала лишь шутки Чака, но
он верил в меня, в отличие от друида из Альпурхи, и не сдавался. И
в день перед премьерой я услышала!.. Шепот и нечто неразборчивое,
но...
Чак дул мне в нос и говорил, что лучше друга не мог бы и
пожелать.
Но поцеловал он Аврору.
Я брела домой до самого рассвета, не особо понимая, куда,
собственно, направляюсь. А в башне, воспользовавшись ключом из-под
розового горшка меня ждал… он. С братом. А еще объятиями,
утешениями, раскаяниями, оправданиями, обещаниями и предложением
уехать на край света.
Что сказать?.. Какая на моем месте не поверила бы? Да, всякая, у
которой нет мозгов. Они благополучно испарились, и я трепетала от
неясного счастья до самого полудня.
Пока на борту «Искателя Зари» не схватили Фаррела Вайда, и на
свет не всплыла история об отравлении, шантаже, мести,
предательстве… и о том, что мы плывем навстречу верной смерти, едва
появится Аврора.
История настоящего Чака. Кого-то другого, не забавного эрла
Чарльза Кастеллета. Человека расчетливого, хитрого, беспринципного
и… злого. Которому было на меня наплевать, как и на всех
остальных.
Раньше мне казалось, что я достаточно хорошо разбираюсь в людях.
Я даже давала Авроре советы, приветствуя в Вестланде. Но теперь на
места мозгов словно зияла черная дыра. Зияла и засасывала все
хорошее, что обреталось раньше в голове и сердце. И это было
по-настоящему страшно. Страшнее моря Белого Шепота, в котором
сирены сжирают людей, у которых нет защитки из ларипетры. У меня не
было.