Вся двигательная активность, на которую я была способна сейчас —
это отвернуться к бубрикам Звездочета. И снова опорожнить желудок.
Унизительно…
— Ну, Бимсу, беги, — прозвучал голос Чака. — Виру нужна помощь
на камбузе. Потом поговоришь с Тиль. Она первая кудесница в
Стольном городе, знал?
— Ух ты! — восхитился Бимсу.
Ха. Поет дифирамбы. К чему бы это?.. Вернуть на крючок?.. Я с
ним просто не стану разговаривать. Да. Так просто. Что тут
доказывать? В чем обвинять? Любое слово, любой вопрос будут
лишними, все уже сказано. Зачем тыкаться носом в досадную ошибку
еще раз.
Это просто ошибка, Тиль. Все совершают ошибки. Так люди учатся.
Главное — ее не повторить. Мы - лишь соседи на корабле, попутчики.
И никогда - ничего больше. Я вздернула подбородок. Верно - друиды
не размениваются на мелочи.
Они выше всей этой ерунды вроде восторженной влюбленности. И я
всегда была. Просто забылась ненадолго. Но уже вспомнила.
В этот момент прилетела Голубинка — опустилась мне прямо на
голову, по своему излюбленному обычаю, и я едва не полетела к
бубрикам дяди. Значит, птицы долетают быстро. Шамси станет еще
богаче.
— Она — твоя?! — удивился Бимсу.
А Голубинка вдруг слетела прочь, вырвав у меня пару волос. Я
обернулась, судорожно держась за спасительный борт. Мой белый
кречет… ластился к Бимсу с его же предплечья, спихнув мелкого
беднягу Брима прочь.
С такой любовью, какой я от нее и не видела ни разу. Она тоже
меня предает?..
Чак расхохотался — это он посмотрел на мое раздосадованное лицо.
И зеленое, да? Врезать бы ему в рожу… Но я сдержалась. Мама учила
поступать иначе. А я все не слушала.
Но в Стольном я много могла себе позволить. А здесь... я на
чужой территории. Осторожность - прежде всего. И достоинство.
— Держи, — протянул мне рыжеволосый мерзавец склянку. — Ты нам
нужна живой и здоровой.
Я подняла брови, откупорила флакон и принюхалась. Запах фиалки и
розмарина?
— Да не отравлю я тебя.
Но надо быть готовой ко всему.
И я опрокинула в себя содержимое. Прожгло огнем, и снова
вспомнилось, как мама лечила нас, когда мы с Фарром на пару
отравились грушами из сада его соседа. Захариус тогда побрызгал их
купоросом. Значит, оно - зелье седьмого горшка, дай Видящий
здоровья его изобретателю. Как же жжет… Я всем телом повисла на
деревянных перилах и зажмурилась. Побочный эффект, быстро проходит,
но я и позабыла, как это неприятно.