Встречи с Реддлом пришлось прекратить, но он держался
поблизости. Наедине мы больше не виделись, но в большой компании
обсуждали чары и зелья, прочитанные статьи в предметных журналах,
«Магическом вестнике» и «Зловреде». Ещё я знала, что он
тренируется, как одержимый, и выучил «Дуэльный кодекс» и мой
«Сборник редких, метких и коварных заклинаний». Я посоветовала
тренировать связки чар, наработать быстрые переходы от щитовых к
атакующим и создать базу выбранных под себя заклинаний.
Я обрастала сопровождающими: возможными советниками,
единомышленниками, будущим костяком если не партии, то Внутреннего
Круга. Давно я не пребывала в таком напряжении: анализировала
слухи, сплетни и факты, приносимые Оливией, Ванессой и Ифой,
участвовала во внутрифакультетских обсуждениях и кружках,
тренировалась в дуэльном зале. Только жёсткое домашнее обучение и
несложная программа первого курса позволяли мне поддерживать учёбу
на высоком уровне. Пришлось завести пару дневников-ежедневников,
чтобы не запутаться в данных и придерживаться чёткого режима.
Рассказ о дуэли, довольно точно переданный Оливией, оброс
деталями и превратился в избиение третьекурсников. Из Тихони я
превратилась в Огненную Вальбургу. Правда, Роберт Селвин попытался
назвать меня заступницей грязнокровок, но я окоротила его:
– Двое лбов собрались поиздеваться над леди и не нашли места
укромнее, как делать это перед Большим залом. В тот момент меня не
интересовало ничье происхождение, я видела, что Шеклбот потерял
последнее достоинство и поставила его на место.
– Верно, – поддержала меня Оливия. – Он вёл себя как свинья, и
Вальбурга лишила его палочки, потому что свиньям они не
положены.
После дуэли Кира Фрейзер поблагодарила меня за спасение и
признала себя должницей. Мы немного общались во время выходных в
небольших гостиных вокруг Большого зала, специально предназначенных
для межфакультетских посиделок. Никто её особо не трогал, на
Равенкло даже начались шевеления вокруг второкурсницы: всем было
интересно, будет ли она в моей свите и в качестве кого.
Шеклботу пришлось хуже всего: дед выслал его из Британии к
родственникам то ли в Африку, то ли в Америку. Причины такого
радикального решения были в принципе ясны: сначала тот опозорился с
навязчивыми ухаживаниями за полукровкой, не сумел ни добиться её,
ни отомстить за отказ и не попасться. Кроме того, ухитрился впутать
в свои делишки высокородных леди и не нашёл ничего умнее, как
нарушить дуэльный кодекс и без предупреждения напасть на
первокурсницу. То, что при этом он ещё и проиграл, стало вишенкой
на торте.