Имгольд, взбудораженный скорой свадьбой, приказал немногочисленным служанкам устроить в поместье генеральную уборку. И те с ночи до утра носились по дому с тряпками, метлами и ведрами грязной воды, поэтому теперь их обходили десятой дорогой даже лорды и леди Легре.
Ради скорых гостей спешно открыли несколько гостевых комнат на втором этаже и один из флигелей, в котором разместятся сопровождающие.
Через несколько дней после пошива платьев, Арела достала из своей самой дальней шкатулки украшения. Когда-то заполненная доверху прекрасная шестиугольная шкатулка из ураба с инкрустацией, теперь показывала истинное положение семейства Легре.
Во-первых, инкрустации на ней давно не было. Все эти камни Арела продала примерно полтора года назад, чтобы семья могла спокойно пережить зиму. И теперь золотистый деревянный ящик сверкал пустотами, в которых некогда были бриллианты, изумруды и хризолиты.
Во-вторых, внутри она оказалась практически пустой. Сквозь несколько оставшихся украшений проглядывало обитое истершимся атласом дно. Ареле вдруг стало стыдно. Ведь эта шкатулка принадлежала ее матери, бабушке и прабабушке, а она так плохо с ней обращается.
Из украшений остался лишь ее свадебный комплект, подаренный отцом на семнадцатилетние. В котором, спустя лишь два месяца после праздника, Арела вышла замуж. И еще несколько матушкиных украшений. Ну и, конечно, треснутое сердце. Единственное украшение, подаренное покойным мужем.
Арела сохранила его как символ собственного взросления. Она выходила замуж за Гидеона преисполненная надежд и окрыленная первой, девичьей, любовью. Но Гидеон оказался скверным мужем, хоть и ухаживал красиво.
Тогда, пять лет назад, Харинхолл еще считался достойной фамильной землей, а Легре – уважаемым семейством. И это рубиновое сердце Гидеон подарил ей на помолвку как символ их вечной любви.
В первую годовщину их брака рубиновое сердце треснуло посередине. Тогда, после известий об очередной измене мужа и его еще большем карточном долге, Арела сорвала подвеску с шеи и швырнула ее прямо в стену.
С тех пор она лишь изредка доставала камень из шкатулки, чтобы полюбоваться узором из трещинок на свету. Рубин оказался таким же фальшивым*, как и любовь ее мужа к ней. И теперь сломанному украшению суждено пылиться в дальнем углу шкатулки до скончания времен.