Документы? Я покосилась на книжечку, которую стражник Первомира
всё ещё держал в руках. Никакого шнурка с королевской печатью. И
это они называют документом? Впрочем, у меня даже такого не
имеется.
– А у меня нет. А где их можно взять?
– Тогда поехали, гражданка, с нами. До выяснения личности.
Внутри машины оказалось очень странно. Там был диван… Наверное.
Не знаю, как точно называется эта мебель без ручек. Вместо стенки –
решётка, которая отделяла полицейских от нас с… Германом
Петровичем.
– Наручники нужны? – весело обернулся к нам один из стражников
Первомира, белобрысый и круглолицый, тот, который представился
лейтенантом. – Или обещаете себя хорошо вести?
Я покосилась на соседа.
– За себя я ручаюсь, – бросил тот.
Огонёк на потолке потух, и машина помчала вперёд с такой
скоростью, что я невольно зажмурилась.
– Тём, здорово, – раздался слева от меня голос врага, – забери
мою тачку с Выборгского шоссе. У форсажа на хошимина. Перезвони
потом. Всё потом. Будь.
– И пусть поспешит, – так же радостно прокомментировал его
странные слова белобрысый. – Эвакуатор уже в пути.
– Куда вы меня везёте, лейтенант? В какой отдел? – угрюмо
поинтересовался враг.
Я наконец решилась и открыла глаза.
За окном явно темнела ночь, но яркий свет фонарей почти
совершенно разгонял мрак. Внезапно слева от меня запел хриплый
мужской голос. Я удивлённо обернулась к врагу. Петь? Вот прямо тут?
Серьёзно? Но нет, Герман… как там… не пел. Он достал из кармана
нечто поющее и приложил к уху.
– Да. Нет. Начинайте без меня. Нет, меня не надо ждать. Я
разберусь, – выдохнул с раздражением. – Я не могу сейчас
разговаривать. Перезвоню.
– Жена? – понимающе уточнил словоохотливый белобрысый.
– Партнёр, – процедил Герман. – Послушайте, это всё
недоразумение. Давайте решим, что я всё осознал, раскаялся и… и
закончим на этом.
– Осознал – это хорошо. Протокольчик подпишите и сразу
отпустим.
– Какой ещё протокол?
– Как гражданочку на своём ведровере сбивал.
– Медицинская экспертиза имеется? – зло поинтересовался Герман.
– Синяки, ссадины, ушибы?
– Будет, – хохотнул белобрысый.
Я услышала отчётливый скрип зубов. Внезапно машина затормозила.
В каком смысле – будет?
– На выход, – прогундел второй полицейский, молчаливый.
Здание, в которое мы вошли, оказалось на удивление
прямоугольным. Там что, совсем нет крыши? Стены внутри были
выкрашены серым. Но я уже плохо воспринимала всё, что со мной
происходит: голова кружилась, меня тошнило и руки мелко
тряслись.