Читать Пёс бездны, назад! - Анастасия Разумовская

– Дура, – крикнул Эрик, синие глаза засверкали на потемневшем от боли лице, – я тебя люблю! Слышишь?! Почему, ну почему ты этого в упор не замечаешь?

Исабель дёрнулась, пытаясь освободить руки из его захвата, и замерла. Что? В каком смысле… Оторопело уставилась на мужчину. Сглотнула, облизнула губы.

– Ты… шутишь? Издеваешься надо мной?

– Всегда любил, – криво улыбнулся дракон-инквизитор.

Наклонился и коснулся пылающими губами её губ…

– Адмиралтейская. Следующая станция – Садовая, переход…

Но Осень, продравшись через волну возбуждённых людей, выскочила на перрон. Сердце её билось просто отчаянно. И вовсе не из-за переживаний несчастной, впрочем, уже счастливой Исабель. Девочка вставила в уши выскочившие было наушники, сердито дёрнула ремешок сумочки-косметички, соскользнувший с плеча, и зацокала каблучками по мрамору пола.

«Твои синие глаза – чудеса, умираю третий день…», – зазвучал приятный голос в ракушках.

Платье – бирюзовое, с модной кружевной оборкой – стесняло девочку. Осень привыкла к джинсам, кроссам и любимому, чуть растянутому худи. Но Камилла, ставшая такой до ужаса заботливой, настояла, что на свидание совершенно необходимо одеваться иначе, чем на уроки.

– Эх, Сеня, Сеня, – одноклассница блестела ровными, отбеленными зубами и весёлыми глазами-черешнями, – до сих пор не пойму, что он в тебе нашёл? Ты же поц, ну честно. Ты же из этих своих расклёшек и не вылезаешь совсем! Татухи осталось набить и – вперёд, на Невский, рэп читать.

Осень напряглась было, но Камилла снова рассмеялась:

– Да расслабься, я ж сказала: мы расстались. Он теперь целиком твой.

– Перестань. Витэль ничего не говорил, чтобы… мой.

– Ага-ага. Все летние каникулы ничего не говорил. Только повсюду с тобой хвостиком мотался, аж смотреть противно.

– Не все… только конец августа и сентябрь, – шепнула Осень пересохшими губами.

Первая красавица класса снова рассмеялась:

– Ах, извините. Только сентябрь. Краш всей школы не три месяца за такой вот чудой прыгает зайчиком, а всего только один. Так, не спорь со мной. Наденешь моё голубое платье и серебряные туфельки. Витэль меня в них ещё не видел. Я купила для Тайланда. А тебе, к твоим-то русым кудряшками и вообще няшно будет.

И вот сейчас девочка как-то остро ощущала, что платье для Тайланда совсем не подходит петербургской осени, да и вообще – чужое, неловкое, словно ворованное…