— Семь, — тут же ответил Аршавин. Почему он сам не занялся этим
вопросом, раз был на короткой ноге с местным главой, я пока не
понял. — В субботу первые три приедут.
— Твоих ребят жёны? — посмотрев на Ратая, спросил Олег.
— Да, — кивнул Шатун. — И дети.
— Эх, Коля… — покачал головой Дмитрич. — Сам же знаешь, чем в
прошлый раз закончилось. Зачем опять повторять?
— Не будет такого больше, — угрюмо ответил Аршавин. — Его
светлость не допустит.
— Мне не очень нравится, когда я не понимаю, о чём идёт речь, —
негромко произнёс я и оба мужчины тут же замолчали. Пару мгновений
они мерялись взглядами, а потом Олег повернулся ко мне.
— Охотились на жён дружинников ваших люди Антиповых, ваша
светлость, — твёрдо произнёс он. — Как Коля в дозор уходил с
ребятами, так и прикатывали. Формально мы их выгнать не могли, вот
они и пользовались. То заденут кого, то оскорбят. А потом хозяином
своим угрожают, если кто-то поперёк сказать что-то решается. Вот и
отправили парни баб своих подальше от этого всего.
— Шатун… — негромко произнёс я и опытный воин внезапно поёжился,
словно от налетевшего холодного ветра. — Почему я узнаю об этом
только сейчас? И почему мы отпустили Лося живым и здоровым, если он
в этом тоже участвовал?
— Не докажем мы ничего, ваша светлость, — хмуро ответил Ратай. —
Могли бы доказать — сами бы в лесах разобрались.
— Я тебя услышал, — кивнул я, с трудом сдерживая гнев.
Ратай мой, конечно же мужик суровый и правильный, вот только эта
«правильность» ему боком выходит. Привык он считать всех людьми,
как он сам, вот только есть на свете нелюди, я это точно знаю. И
вот с ними человеческими законами можно пренебречь. Что ж… Придется
немного перевернуть привычный мир в глазах благородного воина.
Я повернулся к главе поселения, который удивлённо следил за
нашим диалогом.
— Олег Дмитриевич, за вторжения представителей других родов
можете больше не переживать. Я переговорю с нашим соседом и проясню
этот вопрос.
— Как скажете, ваша светлость, — поднял руки мужик. — Как
скажете! Я распоряжение ваше услышал. Всё сделаем в лучшем
виде.
Во мне клокотала ярость. Одно дело, когда аристократы сражаются
между собой. Так было всегда. Обычные люди иногда вообще не
понимают, почему благородные решили вырезать друг друга. И совсем
другое опуститься до того, чтобы запугивать и унижать беззащитных
женщин, чтобы надавить на остатки родовой дружины. Когда-то давно,
именно такие действия моих братьев и сестер заставили меня начать
безнадёжную войну против всех Вершителей. С этого момента, князь
Антипов перестал для меня быть просто неприятным соседом. Он стал
целью, которая заслуживала максимально жестокого наказания.