– Забери меня отсюда, – вдруг
прошептала Айна. И сама испугалась своей дерзости. Спрятала глаза в
пол, стиснула кулаки между колен. – Не хочу оставаться в замке!
Замуж за деревенского – вот и все, чего меня ждет. Не хочу! Я... –
Она наконец поняла, что или сейчас, или никогда. Самое важное
должно быть сказано. – Я мир хочу увидеть! Думала, убегу с
балаганом, да они вовсе перестали к нам наведываться. Даже из
музыкантов на зиму никто не приехал, как раньше...
Последние слова она произнесла совсем
тихо и зажмурилась в ожидании.
– Но ведь ты не музыкант, – удивленно
пробормотал Рин, – и по канату не ходишь.
Теперь ему самому приходилось
подбирать слова, и Айна видела, что графскому сыну это удается не
слишком хорошо.
– А я не знаю никого из бродячих
артистов... Мы с Линой жили при дворе, там много кто выступает,
но... Но я никогда не думал об этих людях всерьез. Я... – он
отчаянно потер лицо, – я бы познакомился с ними, если бы знал
наперед, что это так важно. Но теперь не знаю, когда попаду туда.
До свадьбы останемся здесь, потом Лина уедет с мужем в Западный
удел, и я обещал ей пожить там какое-то время... с ней.
– Да, понимаю, – тихо прошептала
Айна, не поднимая головы и не разжимая стиснутых ресниц, на которых
неумолимо закипали слезы.
А чего она хотела? Все правильно. У
Риндона своя жизнь, у нее своя.
– Но... – Рин внезапно встал со
скамьи и быстро пересек комнату. Остановился возле одной из бойниц.
– Но если ты хочешь, я могу взять тебя с собой! На свадьбе, уж
конечно, будет много музыкантов. И музыкантов, и акробатов, и
актеров. Ты сможешь найти людей, которые научат тебя всему. А если
нет... потом меня все равно ждут при дворе короля: я хочу принять
гвардейскую присягу.
Айна наконец сумела оторвать взгляд
от пола и увидела, что Рин смотрит сквозь бойницу куда-то вдаль.
Легкий ветерок развевал темные пряди, выбившиеся из-под ленты. Его
благородный профиль так разительно отличался от лиц замковых
мальчишек.
– Вот только, – уже тише добавил он,
– я не уверен, что это все хорошая идея. Здесь, дома, ты в
безопасности. А там... там всякое бывает.
Айна упрямо мотнула головой.
– Я не боюсь!
Рин посмотрел на нее с грустью. В его
карих глазах светились сочувствие и тревога.
– Ну и зря. В чужих краях ты будешь
ничья, никто за тебя не заступится.