Но сейчас грозное оружие тихо лежало, словно бы разделяя мое
настроение. Катнув длинный, твёрдый стебель неизвестной мне степной
травы из одного уголка рта в другой, я лениво поднял правую руку к
небу. С кончиков расслабленных пальцев в небо одна за другой,
сливаясь в сплошной, единый поток устремились яркие оранжевые
искорки. Десяток, два, три… Сотня, пять сотен, тысяча…
Взлетая вверх искры, вопреки всем законам физики, не гасли — они
лишь накапливались, роились, подобно светлячкам, собираясь в быстро
разрастающееся облако. Так длилось секунд тридцать — а затем мои
пальцы небрежно щелкнули, и меж искрами стало зарождаться жаркое,
яростное золотистое пламя. Несколько мгновений спустя всё на
несколько сотен метров вокруг окутало настоящее море пламени —
причем несмотря на всё кажущееся буйство огненной стихии, ни
единого лишнего звука не нарушило ночную тишину. Могло показаться,
что всё происходящее лишь иллюзия, наложенная довольно талантливым
по визуальной части, но совершенно неопытным и потому позабывшем
снабдить своё творение звуковым сопровождением чародея… И если бы
нашелся смельчак, что рискнул проверить эту теорию на своей шкуре,
то его ждал бы очень неприятный и болезненный сюрприз. Да что уж
там болезненный — почти наверняка смертельный… Не всякий выдержит
Пламень Золота, пусть и в такой, довольно урезанной версии этих
чар.
Однако никаких посторонних зевак здесь поблизости пока не было.
И быть не могло — ибо я находился не в лагере наших войск. И даже
не вблизи от передней линии возведенных за прошедшие месяцы
укреплений — любоваться красотой звездного неба я решил в
непосредственной близости от линии укреплений противника. Там,
километром дальше, среди мрака и теней таились войска Цинь — и
именно они стали свидетелями неожиданной и явно незапланированной
иллюминации.
Там, вдалеке, раздались тревожные крики часовых, послышался лязг
доспехов бегущих с донесениями воинов, начались едва ощутимые
всполохи разного рода чар и амулетов — защитных, вызывающих
подмогу, тревожных и десятков иных, что просто обязаны быть на
перед краю воюющей армии, что стоит не первый месяц на чужой земле,
в полной готовности начать последнее, решающее исход всей кампании
этого года, сражение. Битву за Магадан, как уже негласно окрестили
предстоящее сражение скучающие офицеры…