— Итак. Кто-то хотел кого-то поймать. Вопрос: давно ли это было? И помнит ли этот кто-то о своей ловушке, чтобы изредка сюда наведываться и проверять её содержимое?
— Ловушка для человека, Райт, — глухо говорит Эвэрли, опираясь спиной на стену. — Возможно, не для одного.
— Почему ты так решил?
— Размеры, — пожимает он плечами, скрещивая руки на груди. — Для животных она через чур велика, не обязательно было так стараться.
— А для оборотня?
— Для оборотня тоже подходит, — соглашается он и смотрит вверх. — А если взять в расчёт решётку... Выходит, что да — эта ловушка предназначена для таких, как я.
— Очень интересно...
Рик хмыкает и сползает по стене вниз, запуская пальцы в волосы:
— Чёрт, почему я ничего не заметил?
— Это был единственный очевидный путь, — рассуждаю я, сдерживая желание обнять оборотня и успокоить его угрызения совести. Он ни в чём не виноват, я же тоже ничего не заметила. — Для человека. В других местах девья растут слишком близко друг к другу — не протолкнуться. Кто вообще мог подумать, что этот путь не безопасен? Кто мог подумать, что по нему обязательно пройдёт оборотень, чтобы сделать здесь ловушку? Только тот...
— Кто знал, что эта дорога куда-то ведёт, — договаривает Рик за меня.
— Ты почуял здесь волка, но не людей...
— Значит, мы имеем дело с оборотнем, не выносящим себе подобных.
— Твой дед?
— Мой дед, — кивает Рик. — Или любой другой оборотень, отбившийся от стаи. Но если всё же дед... То это только подтверждает то, что он не в своём уме, раз вырыл тут эту чёртову яму.
— Или он просто не любит нежданных гостей, — замечаю я.
Рик определённо любил своего деда, и мне невооружённым глазом видно, как он не хочет оказаться правым в том, что мужчина сошёл с ума. Я тоже не хочу, чтобы он оказался прав. Не из-за того, что боюсь чокнутого старого волка, нет — мне ведь теперь не страшны любые острые зубы.
Это из-за чувств Эвэрли.
— Остаётся ждать, чтобы выяснить, кто из нас прав, — горько усмехается Рик.
— Как долго?
— Не знаю, Райт, — бросает он и отворачивается в сторону.
Замолкаем мы надолго, думая каждый о своём.
В конце концов, основательно темнеет, а затем на зарешеченном небе показывается полумесяц луны. Я его вижу, потому что устроилась на земле лёжа, почти во весь свой небольшой рост; под головой покоился рюкзак. Было не то, чтобы удобно, потому что то тут, то там в бок или в ногу упирался неровный холмик земли, но моё тело радовалось отдыху, после целого дня беспрерывной ходьбы.