В общем, я отступил в сторону, не претендуя больше на
грузовичок. Там, улучив момент, набрал горсть высушенного на
весеннем солнце песка. А когда Костик намылился уходить, зажав
добычу локтем, быстрым движением кисти швырнул песок в его
нахальные глазки. Бьюсь об заклад, никто из детей или мамаш в
районе песочницы ничего не заметил.
Пацан заревел и выпустил игрушку – обе руки понадобились для
протирания глаз. Не снижая тональности рёва, бегом кинулся домой.
Через пять минут над песочницей объявилась рассерженная физиономия
старшины, извергавшая единственный вопрос: кто это сделал?
- Ваш сын сам виноват! – смело заявила трёхлетняя чернявая
девочка, дочь директора ближайшего гастронома, потому плохо
выговаривавшая «р», как и её еврейские родители. – Он всех обижает,
деётся. У Валеика гузовичок забгал.
Поскольку я был единственным шпингалетом, делово насыпающим
песок в кузов деревянного самосвала, старшина мигом заподозрил во
мне злоумышленника и навис надо мной потным милицейским телом. Не
знаю, что он собирался сказать или сделать, но помешала еврейская
бабушка той девочки.
- Вы бы остереглись, Казимир Степанович. У Валеры папа в
парткоме крупного учреждения работает. Номенклатура райкома партии.
Один звонок из райкома – останетесь и без должности, и без
мотоциклетки.
Милицейский папашка громко высморкался, маскируя смущение, и
утянул сына за собой, бросив «дети сами разберутся». Учитывая
превосходство Костика и в возрасте, и в весе, предполагал, наверно,
в чью пользу окончатся разборки.
Между тем вечерело, двор опустел. Я точно знал – к нам набьются
соседи со всей лестничной площадки и даже с четвёртого этажа. Будут
показывать футбол, а телевизор имелся только в нашей квартире,
единственный на подъезд. Работало всего два телеканала –
общесоюзный и белорусского телевидения, да и то лишь по несколько
часов. Трансляция футбольного матча первенства СССР или какого-то
художественного фильма выливалась в целое событие. В крохотную
полуторку набивалось до двух десятков человек! Шли не с пустыми
руками, мужчины непременно несли что-то с градусами, женщины –
съестное. В общем, это было хлопотно, но мои не отказывали. Отец
гордился своей крутостью, материализованной в телевизоре, мама
набивала холодильник недоеденным – дня три можно не тратить времени
на готовку.