Демарш имел половинчатые последствия. Оброк за использование
территории юные грабители мне не носили. Завидев, тотчас скрывались
в подворотне, оттуда ныряли в какой-то подъезд, гонять их с криками
«дэньги давай, да!» я не стал. Восемьсот миллионов долларов не
собрать по пятьдесят советских копеек. Но и никакого преследования
не обнаружил. Видно, старший брат вихрастого получил весьма долгий
срок. Или гопник выдумал грозного родственника для понта.
В гимнастике прогрессировал на радость Зинаиде Павловне, чаявшей
увидеть воспитанника на олимпийском пьедестале, взял медальку на
городских соревнованиях, обеспечив себе третий юношеский разряд,
она сама же мне его присудила. Но особо не налегал на технику,
больше занимаясь общей физической подготовкой.
Летом семидесятого, в школьные каникулы, не поехал сразу на
дачу, наш четвёртый признак буржуйства после квартиры, машины и
телевизора, а получил направление в детско-юношеский
спортлагерь.
Мама кипятком писала, так не хотела меня отпускать. Секция –
ладно, но ребёнок каждый вечер и ночью – дома! В лагере сутками с
другими детьми, а вдруг из неблагополучных семей? Вдруг курить
научится!
Я не стал ей объяснять, что конкретно это тело не планирую
травить табаком. Вот на прежних заданиях курил, и что? Ма наверняка
решит, что у сына съехала крыша на фоне спортивного
перенапряжения.
Часа три от Минска ехали на автобусах. Столь юных как я
набралось всего лишь полдюжины, родители провожали нас как на
фронт. Старшаки, отбывшие уже несколько смен в лагерях, только
посмеивались. Кто-то из них припас пиво, а может – и немного
самогонки. Так сказать, отметить начало спортивного режима.
Приехали. Мне всё действительно было в новинку. В СССР попадал
несколько раз, жил подолгу, но не исполнял роль ребёнка,
естественно, не находился в детских лагерях.
Наш, почему-то оттеснённый во второсортное спортивное общество
«Трудовые резервы», не СКА, не «Динамо» или какой-нибудь «Спартак»,
выглядел солнечно и бедно. Под соснами разместились ряды
одноэтажных бараков весёленького синего цвета. Каменным был только
«кремль» с кабинетами директора лагеря, старшего тренера и прочих
тренеров, медпунктом и библиотекой. Столовка и даже святая святых,
так называемый ленинский уголок, размещались в дощатых строениях.
Как кто-то пошутил, на Западе стиль «барокко», в СССР –
«баракко».