Правда, надо бы учесть одно «но». Я не умею бить апперкоты.
- Пошли на ринг? – осклабился Владимир.
Он был без шлема и капы.
- Отвянь. Прикинь, мы – на бульваре Луначарского. Двести метров
до Якуба Коласа. Темнеет, ментов не позвать. Ты – один, - я подошёл
вплотную и продолжил. – Эй, пацанчик! Проход платный. Дай закурить.
И гони мелочь из карманов.
Среди борцов и боксёров прошелестели смешки. Спектакль им
нравился.
- Пшёл ты…
- Так ты ещё и борзый, пацанчик?
Я дождался, пока он поднимет руки к физиономии и займёт
боксёрскую стойку, затем врезал по передней ноге ребром стопы,
обутой в чешки, то есть практически голой, по надкостнице, острой
такой части кости между коленом и ступнёй. Коленную чашечку
выбивать не стал, ребёнок всё же. И отскочил.
Конечно, удар босиком не столь сокрушителен как ботинком, тогда
бы его нога распухла как футбольный мяч, обеспечив освобождение от
треней до конца смены.
- Ты – покойник!
Он шагнул ко мне, хромая, и нарвался на подсечку в падении.
Борцы избегают её, сильно наклонившись вперёд, тогда любой приём в
ноги противника затруднён. Боксёр лишь опустил голову. Если
захватить его руку, то, возможно, я бы смог вывернуть её на болевой
после подсечки. Но – не рисковал, силы ещё не те, детские
совсем.
Володя не упал, но на миг потерял равновесие, взмахнув клешнями.
Мне хватило, чтоб с ловкостью гимнаста выпрямиться у него за спиной
и вогнать прямой в правую почку.
У пацана сбилось дыхание. Он сдавленно захрипел.
- Нечестно! – выкрикнул кто-то из боксёров. – Не по
правилам!
- Вечером на бульваре Луначарского одно правило – выжить. Там
нет шлемов, перчаток, кап. Зато встречаются ножи, заточки,
кастеты.
Внутри себя ржал. На самом деле, окрестности площади Якуба
Коласа – сравнительно спокойное место. Не сравнить с Грушевкой,
Комарами (они недалеко) или Ангаркой, та вообще на краю города.
Мелкие хулиганские выходки тинэйджеров по вытрясанию мелочи погоды
не делают, а нападение двух кавказцев на маму – что-то вообще
немыслимое, наверно, залётные психи какие-то. Я же расписал наш
милый уголок почище Гарлема или Бронкса.
Володя, надо отдать должное, сумел собраться и даже как-то
восстановить дыхание. Бросился вперёд, нанося прямые с двух рук,
сильные, но настолько предсказуемо, что даже медведь коала успел бы
уклониться. Я – тем более. Выбросил левую ногу вперёд мимо корпуса
противника и жестоко лягнул его пяткой в левую почку, сам ушёл
перекатом.