Бабушка с дедом Фомкой недоуменно переглянулись.
— Как-то невежливо гостя гнать, — несмело сказала бабушка.
Дед Фомка благоразумно смолчал.
— Вот, сейчас, Вова.
Мама вернулась в кухоньку с ваткой и пузырьком йода. Смочив
ватку, стала медленно промакивать мне ссадину. Ее защипало, но виду
я не подал.
— Ну… Хорошо… — вдруг изобразил растерянность Рыков. — Если уж
маленький хозяин дома хочет, чтобы я ушел, я, пожалуй, уйду.
— Нет, что вы, — обернулась мама. — Сидите-сидите. Вы же наш
гость. Да еще и тренер Вовы. Вы моего сына не слушайте. У него
характер отцовский. Как втемяшит себе что-нибудь…
— Мам, — перебил я ее. — Рыков — не мой тренер. Меня тренирует
дядя Костя. А Рыков — плохой человек. Он вместе со своим
родственником пытался меня засудить на соревнованиях. Ребят
таблетками с анаболиками травил, чтобы они были сильнее. Да еще и с
Гришковцом они в одной упряжке.
— Нет-нет, — торопливо ответил Рыков, чтобы прервать меня. — Не
переживайте. Я уйду. Раз уж Вова хочет — нечего мне тут делать.
Мама расстроенно опустила глаза, обернулась к Рыкову.
— То, что говорит Вова, это правда?
Рыков грустно, почти что страдальчески засопел. Пождав губы, он
легонько покивал.
— Вова прав, — сказал он вдруг. — Я не самый хороший человек.
Но… Все в жизни делали ошибки. Да и у меня они были, не отрицаю. Да
только я понял, что поступал неправильно. Ну… Ну ладно. Я, пожалуй,
пойду. Приятно было с вами познакомиться, Зинаида Ивановна.
— Давайте, — мама встала, отставила бутылек на тумбочку у входа.
— Давайте я вас провожу.
— Я сам его провожу, — ответил я.
— Вова… Что за тон? Ты сначала подрался, а теперь и вообще, как
с цепи сорвался.
— Мам, ты не знаешь, какой перед тобой человек. Я провожу его
сам.
— Все в порядке, Зинаида Ивановна, — Рыков взял свою коричневую
кожанку, надел поверх олимпийки. — Пусь Володя проводит.
Мама вздохнула. Обняв себя за локотки, она согласно кивнула и
села за стол.
Мы с Рыковым вышли на улицу. Прохладный сентябрьский вечер
холодил все усиливавшийся ветер. Черные тучи бугрились на небе.
Длинные, тронутые железной плети высокой ивы, росшей у нашего
забора, развивались на ветру, словно девичьи волосы.
— Что вы задумали? — нарушил я молчание, когда мы шли к
калитке.
— А с чего ты взял, что я что-то задумал, а, Вова? — Немного
недоумевающе спросил Рыков. — Я просто встретил твою маму в аптеке.
Мы с ней разговорились, ну и вот, я тут. Все.