— Вы сказали ей, что вы мой тренер.
— Ну… Иначе она бы меня к себе не пригласила…
— Вот именно. Даже тут врете.
Рыков со скрипом открыл входную калитку, вышел за двор.
Приподнял воротник, поежившись от ветра.
— Вова…
Он замолчал. Изобразил искренний тяжелый вздох.
— Понимаешь, меня от тренерской работы отстранили. Гришковец
оказался взяточником, а ведь он мой родственник…
— Еще скажите, вы не знали? — строго спросил я.
Ну… — Рыков странно замялся. — Ну… нет, не знал. Их семья ж на
хорошем счету в городе. Приличная такая. Не знал я, когда на
Гришковцовской дочке женился, чем ее отец занимается. Говорю тебе,
если он взятки брал, я к этому никаким боком непричастен.
— Зачем вы пришли?
Рыков замолчал, недоуменно заморгал. Потом пожал плечами.
— Думал познакомиться с твоей семьей. С тобой поближе тоже,
Вова. Знаешь, что я тебе скажу? Я понял, что очень на тебя злюсь.
Очень. А потом мне так за себя стыдно стало, что хотелось на стенку
лезть. Я взрослый мужик, тренер, а злюсь на мальчишку
тринадцатилетнего. Это ну совсем не дело. Ну и потому решил… Решил
что может, раз я так злюсь на тебя, дело во мне? Может, я что-то не
так делаю?
— Не стройте из себя дурочка, — покачал я головой. — вы
раздавали детям вредные препараты. Пытались меня засудить на
соревнованиях вместе с тестем. Тут любые слова будут лишними. А
теперь уходите. Я не хочу видеть вас у своего дома.
— Все хорошо? Вова, что-то ты долго, — сказала внезапно
появившаяся за двором мама.
— Нет. Все хорошо, мам, — сказал я. — Вадим Сергеевич уже
уходит. И мы пойдем.
Я вернулся во двор и потопал к крыльцу. Спустя полминуты
услышал, как мама грюкнула калиткой.
***
Зинаида обернулась на сына, когда Вова вошел во двор и
направился к крыльцу.
— Простите его, — сказала она Рыкову тихо. — У меня сын весь в
отца. Упрямый.
— Ничего, Зинаида Ивановна.
— Ну, до свидания.
Зинаида хотела было уже закрыть калитку, но Рыков ее
остановил.
— Знаете, лучше бы Вове прекратить тренировки. Для такого
ребенка, как он, это может быть вредно. Это я говорю вам как
тренер.
— Что? — Удивилась Зинаида. — О чем это вы?
Рыков глянул в просвет приоткрытой калитки. Посмотрел, далеко ли
мальчик. Потом сказал:
— Я вас предупредить кое о чем хотел. Давайте как-нибудь
увидимся. Только сыну ничего не говорите.
Обеспокоенная Зинаида нахмурила темные брови. Снова оглянулась
во двор. В душе ее возгорелось сильное чувство беспокойства за
сына. Глянув на Рыкова, она робко кивнула.