Кофе был крепким и бодрил. Кассандра
поднесла чашку к носу и вдохнула аромат напитка, наслаждаясь его
букетом. В памяти мелькнули оранжево-желтые пейзажи пустыни, легкой
поземкой перебегающий песок, тепло чаши в руке, первый в ее жизни
глоток кофе, приготовленного на песке. И улыбка человека с синими
глазами. Он смуглый, вокруг глаз морщинки, и на лице следы долгого
путешествия под солнцем. Но он наслаждается каждым моментом с ней,
даже когда она морщит нос и выплевывает горький напиток на землю.
Мужчина смеется и говорит:
- По крайней мере, свой первый кофе
ты попробовала со мной, дочка…
Сердце привычно сжала тоска. Разве
знала она, что отец взял ее в совместное путешествие, потому что
должен был отдать на воспитание? Разве могла предполагать, что этот
любящий и надежный мужчина просто повернется к ней спиной и уйдет в
дрожащий от жары горизонт, пока она будет извиваться в руках своих
воспитателей и звать его, звать с надеждой, что он передумает и
отберет ее у незнакомцев?
А потом, пока она сидела, обняв себя
за плечи, отказываясь переодеваться из туники и широких льняных
брюк в другую одежду, намотав на себя свой любимый платок, чтобы не
отобрали, ей говорили, что теперь у нее другое имя. Кассандра. Что
у Кассандры не может быть семьи или родных, потому что иначе она
уязвима. Что теперь у нее нет религии, нет культуры, нет семьи,
теперь надо знать много языков и что самое странное, ей говорили
про магию, волшебство, которое теперь станет частью ее мира. Она
пыталась заткнуть уши и не слушать. И плакала навзрыд.
Вокруг нее было пять человек. Двое
мужчин и три женщины. Взрослые обступили ее так, будто боялись, что
она улизнет.
Она была измучена их голосами,
холодностью, тем, что они отбирают у нее все.
Но в тот момент, когда ярость и гнев
внутри дошли до точки кипения, и она хотела завизжать, сорваться,
покусать и поцарапать их, как маленький загнанный в угол зверек,
вдруг одна из женщин села прямо перед ней на корточки.
У нее была короткая стрижка каре и
седые волосы. Лицо было покрыто морщинами, но легкий макияж и
доброта в серых глазах сглаживали их, придавая ей более моложавый
вид. На ней были рваные синие джинсы и малиновая рубашка с ярким
колье под самым воротником. Женщина была сама по себе экзотичная
для девочки из пустыни, но, когда она перевернула ладонью вверх
руку и на ладони из ниоткуда материализовалась мягкая игрушка в
виде белого медведя, девочка замерла. До сих пор она избегала
смотреть в глаза своим мучителям, потому что боялась, что они
похитят ее душу, но теперь она посмотрела на женщину.