К двадцать первому числу работа была закончена. Альбомы
распечатаны и собраны как я люблю – на больших кольцах. Негативы
расфасованы по специальным папочкам и пронумерованы в соответствии
с альбомами. Большие отпечатки, спасибо ассистенту-надсмотрщику,
отпечатаны и развешаны по избранным местам. Некоторые – по весьма
неочевидным – мало кто из мужиков догадается искать фото в женском
преподавательском туалете, например.
В процессе приёма «объекта искусства» ректор даже позволил себе
несколько раз публично рассмеяться, что для человека его статуса
равнозначно безудержному веселью. Особенно его порадовала как раз
та самая накрашенная фифа с рукой в этом самом. Вот уж простой у
людей юмор, да. Меня, например, больше позабавила картина «дойки»
аспирантом коня. Кстати, именно она висит в женском туалете.
Надеюсь, когда ректор о ней узнает, я буду уже на другом конце
страны – не уверен, что такое современное искусство способны
оценить люди советской закалки.
Впрочем пусть. Главное, что заказчик доволен, запрашиваемые
книги я получил, да и в свой альбом несколько фоток отпечатал. Ну и
в архив, само собой. «Конскую дойку» я, пожалуй, пока не буду
никому показывать, пускай попылится лет десять-пятнадцать…
Получив вожделенные книги, со всеми раскланялся и отправился
домой… на Камчатку. Даже за книгами, привезёнными сюда с
полуострова, не стал заезжать – уж больно много набрал в универе.
Это со стороны кажется, что двенадцать томов – смешной вес. Для
взрослого – да. Для почти пятилетнего ребёнка же это тяжкий груз. И
нет, я вовсе не боюсь, что ректор, узнав про отпечаток в женском
туалете, поймает меня за ухо и несколько часов посвятит читанию
нотаций шкодливому фотохудожнику, нет-нет. Поэтому, выйдя из дверей
университета, принял решение отправиться в аэропорт, дабы разузнать
про рейсы на Москву. Тащиться через всю столицу с ЖэДэ-вокзала на
самолёт с такой ношей мне не улыбалось от слова совсем.
Добравшись до пункта назначения на автобусе, издали увидел
идущую к самолёту толпу пассажиров. Выяснив, что борт совершенно
случайно летит в Москву, просто воспользовался случаем и, влившись
в толпу детей нескольких цыганских семейств, просочился через
контроль незамеченным. С ними в итоге и провёл весь полёт,
расспрашивая их о жизни и делясь байками о своей.