В итоге я так или иначе узнала то, что знали к тому моменту
все.
Шестнадцатилетнюю сироту, воспитывавшуюся в монастырском
пансионе, шесть лет назад взял в жёны Гаспар де ла Шуэтт. К тому
моменту ему уже стукнуло сорок четыре, он похоронил трёх жён, но
наследника не смог породить ни с одной. Поэтому когда он увидел эту
самую Викторьенн, и узнал, что давно покойные родители оставили ей
заметную сумму денег и немного земли, то сразу же обратился к
настоятельнице монастыря, опекунше Викторьенн, с предложением о
браке. Мать Урсула, кажется, не имела других предложений для
подопечной, и сразу же согласилась. Викторьенн стала госпожой де ла
Шуэтт и прожила в браке те самые шесть лет, однако тоже не родила
супругу ни сына, ни дочери. Господин де ла Шуэтт сначала
беспокоился, после злился, приглашал к Викторьенн новомодных
докторов и целителей – я пока не смогла уловить разницу между этими
понятиями, но, судя по всему, разница была. Так вот и доктора, и
целители хором говорили, что Викторьенн здорова, и очевидно,
господину Гаспару следует получше стараться – наследник и
появится.
Вопрос о наследнике был совсем не праздным, потому что
наследовать было что. Господину Гаспару принадлежали изрядные
владения на юге и юго-западе Франкии – и не просто так земля, а
виноградники и серебряные рудники. Всё это работало, как часы, и
приносило доходы, которые господин Гаспар не проедал и не
прогуливал, а вкладывал в дело.
Мне даже показалось, что это какое-то не вполне дворянское
поведение – не проматывать, а преумножать. И я поняла, откуда оно
взялось – господин Гаспар был дворянином всего-то в третьем
поколении. Его дед получил дворянство, когда помог кому-то из
принцев с деньгами, и тот подписал ему патент. Старший господин де
ла Шуэтт сразу же воспользовался привилегиями нового сословия и
купил всё то, что раньше арендовал, а продавцы и рады были, как
гласила легенда. Сын и внук продолжили дело с почти неприличным для
дворян рвением, более того, та же самая легенда гласила, что ещё
прадед господина Гаспара был еретиком-протестантом, был воспитан в
традиции «молись, работай, довольствуйся малым», и эти
представления о правильном поистёрлись за годы, но не исчезли
совсем.
Так что господин Гаспар был богат, но оставить свои богатства
сыну он никак не мог – потому что не случилось того сына, даже
внебрачного.