Когда я вспоминаю, какую гадость ел малыш в те годы, когда я был
в его теле всего лишь беспомощным пассивным наблюдателем, меня до
сих пор выворачивает наизнанку. Полуразложившаяся падаль, какашки
людей и животных, живые существа и растения, на которые даже
взглянуть нормальный человек без омерзения не сможет — все это было
привычной пищей для мальчика. И его пищеварительная система со всем
этим неплохо справлялась. Я думаю, только моя в значительной
степени уже адаптированная психика будущего биолога помогла мне не
умереть от отвращения и брезгливости в первые месяцы пребывания в
теле пацана. Любой другой человек на моем месте изо всех сил стал
бы искать способы расщепить свою душу на элементарные составляющие,
чтобы избавиться от всей этой гадости, заполнившей жизнь
несчастного мальчика.
Только через два года жизни в этом мире я смог составить себе
более-менее целостное представление о нем, о той кошмарной жизни, в
которой не повезло оказаться мальцу, о всех тех непонятных делах,
которыми занимались люди, встреченные мною в первые годы пребывания
здесь, и о той непонятной местности, ставшей для меня «песочницей»,
в которой я постигал особенности моей новой жизни. Но в первые
месяцы своего пребывания в этом мире мое состояние непонимания
всего окружающего было для меня тотальным, из-за чего, как я уже
упоминал, моя душа постоянно находилась на грани безумия.
Мне так и не удалось постичь причины, почему я оказался здесь, в
этом мире, в теле несчастного маленького мальчика. Ради чего
20-летний москвич Сергей за два с половиной года пребывания в новой
реальности превратился в 10-летнего бродягу Криса, пусть даже уже и
не нищего? Я много раз перебирал в своей памяти все события
последнего дня моей прошлой жизни, последней недели, последнего
месяца, но так и не смог обнаружить хоть какого-то намека на
возможное объяснение. Если я умер во сне, то что стало причиной?
Светка решила каким-то немыслимым образом заполучить мою квартиру и
организовала мое убийство? Бред какой-то! Я никогда не поверю, что
моя любимая девушка способна на подобное. Если же на нас ночью
кто-то напал, то ради чего такие страсти? Мы же со Светой были
вполне себе обычными людьми и у меня дома не было ничего ценного,
чтобы вламываться посреди ночи. Ну разве что кто-то решил похитить
красавицу, а меня просто грохнули как досадную помеху! Все эти
версии, приходившие мне в голову, в конечном итоге не выдерживали
никакой критики.