— Под словом «здесь» ты подразумеваешь «в этом мире»?
— И в этом мире, и в этих горах.
— Сколько тебе на самом деле лет, если не секрет?
— Двадцать один.
— Как твое настоящее имя? — спросил Киррэт.
— Сергей Переверзев, — ответил я. — Но это имя никогда не
используйте. Никто не должен знать его. И никто не должен знать,
что в этом теле находится душа человека из другого мира.
— А как ты в нем очутился? — спросил Киррэт.
— Кто бы мне это объяснил! — вздохнул я. — Полтора года назад
лег спать в своем мире, а проснулся уже в этом теле, ничего не
понимающим и ничего не способным сделать. У меня такое подозрение,
что Миля в руинах влез куда-то не туда и активировал какую-то очень
мощную магию, которая и перетянула меня из моего тела в моем мире
сюда, в тело Мили. Больше я сказать ничего не могу. Ну так что по
поводу цены за твою помощь? Что ты от меня хочешь?
— Ты знаешь…, Крис, — сделал паузу Киррэт. — Когда ты озвучил
мне свои планы на будущие годы, ты фактически слово в слово
повторил все то, о чем я уже мечтаю лет тридцать. И если мы с
тобой, объединив наши силы и возможности, сможем осуществить
озвученное тобой, то это и будет ценой за мою помощь.
— Так что, мы партнеры? — спросил я Умника с улыбкой, выставив
на локоть через стол в его сторону свою правую руку.
Мужчина взглянул мне в глаза, затем на мою руку, улыбнулся, а
затем пожав мою руку своей, ответил:
— Да, мы партнеры.
— А мы? — воскликнула Цари.
— Тома, Цари, Ник — вам есть куда идти, когда вы очутитесь на
равнине в цивилизованном месте? — спросил я.
— Когда-то давно, когда я была такая, как Цари сейчас, меня
продали в рабство мои собственные родители. Так что мне идти
некуда. Никому я не нужна из моих родственников, даже если кто-то
из них еще жив. Да и мне никто не нужен. Теперь вы моя семья, если,
конечно, не прогоните старуху.
— Да ладно, ну какая ты старуха, баба Тома, — девочка прижалась
к женщине, обняв ее. А потом сказала за себя. — Моих родителей
убили разбойники, когда мы ехали в город на ярмарку, а меня продали
в рабство. Родственники какие-то остались, но я им чужая. Не думаю,
что меня ждет счастливое будущее, если я к ним заявлюсь. Я бы лучше
с вами осталась.
— Всю мою семью продали за долги, — признался Ник. — Я даже не
знаю, кто где оказался. Да и у нас в семье отношения были не очень
— каждый был сам по себе. Искать других членов семьи и выкупать их
из рабства? Не уверен, что они со мной так поступили бы, будь у них
такая возможность.