Я вздохнул. Полез в портмоне и отсчитал деду пятьдесят долларов
зелени. Признаться, я тоже не знал, сколько стоят бульдоги. Просто
настолько этот дед был жалкий, что мне захотелось как-то ему
помочь.
— Нате вот. — Я положил деньги перед стариком. — Хватит?
Насторожившийся дед потянулся к баксам дрожащей рукой. Схватив
бумажки, не пересчитывая, сунул их в карман.
— Мож посчитаете?
— Да не-не! — запротестовал он обеими руками. — Я согласен! Куда
вам Императора отвести?
— Давайте сюда поводок, — встав и обойдя стол, я протянул
старику руку.
Тот, не думая ни секунды, вложил мне поводок.
— С-спасибо, — дедок тоже встал.
Взяв свою обструганную палку, которой пользовался вместо
тросточки, он поцокал было к выходу. Пес же, безразлично поднял на
меня взгляд. Потом сопя принялся облизывать носок моего
ботинка.
— Ну-ну… — убрал ногу я. — Чего ты? У нас тут телячьих нежностей
не любят.
Не успел старик покинуть кабинет, как я окликнул его:
— Дедушка! А можно поинтересоваться?
— Чего? — С трудом обернулся он.
— А если у вас проблемы с деньгами, как вы хотели платить за
охрану-то?
— А че? — Дед заозирался по сторонам. — Это, разве, не
государственная контора? Тут еще и платить нужно?!
— Вопросов больше не имею, — сдержал я смешок. — Ладно.
Бывайте.
Старик ушел и в кабинет заглянул Степаныч.
— Ну че?
— Встречай нового сотрудника Обороны, Степаныч.
Старик округлил глаза.
— Это… Кто?.. — Спросил он удивленно.
— Это Император.
Степаныч нахмурился.
— Ты его у деда, что ли, отжал?
— Купил.
— М-да… — Вздохнул Степаныч. — Ну смотри, Витя, я с этой
скотиной гулять не буду.
— Я буду. И гулять, и кормить.
Степаныч поджал губы, покивал.
— Ну так а че? Примешь человека-то?
— Приму, заводи.
Степаныч кивнул и исчез. Через полсекунды приоткрытая дверь
открылась настежь.
— Здравствуйте, Виктро Иванович, — в кабинет вошел уже знакомый
мне шрамированный здоровяк по Фурсов. — Еле вас нашел.
Он заулыбался, отчего его шрам на лице неприятно искривился.
— Здравствуйте, — нахмурившись, суховато ответил я.
— О… Какой пес, — он сразу уставился на Императора. — Ваш?
— Не отвлекайтесь, — ответил я, в общем-то, догадываясь, зачем
пожаловал этот человек. — Что вы хотели?
Фурсов не мешкал. Он тут же вошел в кабинет, устроился на стуле,
на котором минуту назад сидел старик.
Император, до этого сидевший на полу, даже привстал. Язык он
спрятал в кожистом рту, пустив слюну, обнажил зубы. Зарычал.