Улыбнувшись своим мыслям и
почувствовав, как затаившееся было беспокойство отступает, я вернул
дрона, повесил его точно над собой, чтобы сориентироваться с
направлением движения, и уже собирался убрать его, когда вдали
раздались приглушённые хлопки выстрелов, и началась какая-то суета.
Нахмурившись, я подвел фпвшку ближе и выругался. Только что идущие
мирно воины схватились друг с другом не на жизнь, а насмерть.
Здоровяки и уродцы навалились на
рыцарей со всех сторон, те оказались в абсолютном меньшинстве и не
могли ничего сделать. Потерявший в первые секунды шлем предводитель
рубился с закованным в золочёные латы гигантом. Крики стояли такие,
что слышно было даже сквозь чащу, хоть и ни слова не разобрать.
Предводитель рыцарей что-то крикнул,
махнул рукой в сторону леса, и это движение стало для него роковым.
Гигант, воспользовавшись секундной заминкой, рванул вперёд, ударил
противника плечом, повалив его на землю, а затем обрушил свой
молот. В это время от рыцарей отделился отряд и пошёл на
прорыв.
Им наперерез тут же бросилось с
десяток воинов и почти сотня мелких уродцев, но, теряя с каждой
секундой бойцов, рыцари прорвались сквозь плотное окружение только
для того, чтобы им в тыл ударили новые силы. Несколько человек
скрылось в лесу, двигаясь в моём направлении.
Что происходит? Чему свидетелем я
стал? Наблюдать за тем, как рыцарей добивают, навалившись по десять
на одного, не было никакого желания, а в лесу даже фпвшка не
особенно помогала, так что мне оставалось лишь вернуть дрона и…
бежать? Затаиться? Я же понятия не имею о причинах. Соваться к
режущим друг друга воинам – не лучшая идея. Учитывая, что я почти
голышом, а они с огнестрелом и в доспехах.
Пока я убирал дрон, раздался истошный
крик, и это всё решило. Так кричать может только девушка. И
довольно близко.
— Прочь уроды! — бранилась она где-то
неподалёку.
— Надя?! — я закинул рюкзак за плечи
и бросился навстречу, но расстояние оказалось обманчивым. Мне
потребовалось почти три минуты, чтобы добежать до шума схватки,
сменившегося невнятными всхлипами и руганью. Мою сестру хотели
изнасиловать! И я начал действовать на автомате. И лишь проскочив
через кусты, начал понимать, что происходит что-то не то.
Навалившийся на девушку здоровяк сбил
с неё шлем, тот укатился куда-то в траву, раскидав густые русые
волосы сестры по хвое, и сейчас, хохоча, поспешно срывал с неё
одежду. Ворвавшись на поляну, я видел перед собой только жертву и
насильника. Мозг будто отфильтровал всё остальное, но одновременно
выхватывал каждую деталь.