— Он вернулся? Нет? Когда вернётся?
В глазах старшего Диора пряталась боль.
— Алустон всё ещё на Исполе и не спешит сообщать родителям, как обстоят дела, — прозвучало это раздражённо, однако нетрудно было заметить, что напускное неудовольствие маскирует отцовскую тревогу.
— Так ничего и не скажете? — прошептала я. — Когда он планировал вернуться?
Ректор медленно встал из-за стола, подошёл, потеснив непривлекательного незнакомца, и взял за меня руки:
— Скоро сама всё узнаешь. Думаю, ты увидишь Алуста раньше. — Он легонько сжал мои ладони, словно пытался приободрить. — Дядя приехал за тобой.
Что? Этот хмырь мой дядя? Вернее, дядя Милаины? Я вытаращилась на скромно стоявшего рядом «родственничка». Тот забубнил:
— Не узнаёшь? Мила, как же так! Вспомни, пять лет назад ты гостила у меня целый месяц! Всю библиотеку перелопатила!
При упоминании библиотеки что-то шевельнулось в мозгу.
В последнее время я почти не обращалась к памяти тела, не было необходимости. Кроме того, новые впечатления наслаивались, пряча детские воспоминания хозяйки под спудом. И всё-таки перед мысленным взором замелькали смутные картинки: шкафы от пола до потолка, уставленные толстыми томами, огромный для подростка стол, магический светильник, выхватывающий часть помещения из темноты, улыбчивая женщина с чашкой какао и пирогами на блюдце.
— Как поживает тётушка Тома? — сухо спросила я, припомнив имя хлебосольной дамы.
— Так померла! — вскинул брови дядя, имя которого оставалось неизвестным. — Три года как померла! — Он не стал комментировать мой провал, обернулся к ректору: — Вот как получается, господин Диор. Теперь живые завидуют мёртвым. Хотел бы я сейчас лежать рядом с женой!
— Ничего-ничего, приятель, — ректор похлопал визитёра по плечу, — как-нибудь всё образуется. А сейчас пройдите в переговорную, обсудите свои дела. Я не возражаю против того, чтобы Милаина помогла семье.
Некоторые люди, начав говорить, уже не могут остановиться. Дядюшка Кванк— он называл себя в третьем лице, и я «вспомнила» его имя — был из таких.
Мы расположились в переговорной. Секретарша подала чай и вазочку с мармеладом в виде жуков, муравьёв и тараканов. Жуки были приторными, муравьи с кислинкой, а тараканы отдавали шоколадом. Довольно вкусно, и всё же эти сладости казались мне странными. Поскольку у меня не было возможности вставить слово, заняла рот: пила чай и не глядя брала мармеладки.