— Всё иди. И ключ смотри не потеряй, — крикнул я ему в спину и
подумал. — «Из бывших военных, что ль?».
— Не сумлевайтесь, вашбродь, — прилетело из коридора.
«Надо к нему приглядеться, — подумал я и мстительно улыбнулся,
вспомнив о Мишеньке. — Посмотрим, как ты теперь исхитришься».
*****
— Как самочувствие дражайшего пациента?
В дверь вошёл Пётр Петрович со своим обычным приветствием и, как
всегда, в прекрасном расположении духа. Ну ещё бы я был не
дражайшим. Интересно, сколько ему маменька за меня отвалила?
Очевидно, достаточно, чтобы он вот так улыбался в тридцать три
зуба, двадцать четыре на семь.
— Нормально, — ответил я. — На пробежку собрался.
С понедельника я действительно поставил в график пробежки.
Выносливость — наше всё, да и сильные ноги никому ещё не мешали.
Слышал: ноги — второе сердце. Или это про икроножные говорили? Да
пофиг, один хрен, ноги.
— Милейший, вы не перестаёте меня удивлять, — Пётр Петрович
посмотрел на меня поверх круглых очков. — На такой прогресс я
рассчитывал минимум к концу третьей недели… Но раз уж так пошло,
то… Нет, давайте-ка я вас сначала осмотрю.
— Давайте.
Не знаю, что док там себе замышлял, но сегодня он не ограничился
привычными манипуляциями. Нет, осмотрел, но после осмотра извлёк из
саквояжа сложную приблуду с разноцветными линзами… Похоже, лобное
зеркало лор-врача скрестили с глазной лупой часового мастера. Потом
взяли, что получилось, и снова скрестили, но уже с очками для
подбора диоптрий. С очком. Короче, жуткая хрень.
— Дефекто-мано-скоп, — пояснил Пётр Петрович, заметив мой
заинтересованный взгляд, и нацепил приблуду на голову. — Помнится,
вы просили у меня целебную магию. Думаю, сейчас самое время. Так-с,
постарайтесь не шевелиться, я гляну что у нас с каналами…
Прежде чем я успел возразить, он уже совместил две линзы и
теперь подкручивал один из многочисленных верньеров — очевидно, для
тонкой настройки.
«Вот я и впёрся, — промелькнула паническая мысль. — Да, просил
магию, но не такую. Ёкарный бабай, сейчас док увидит Дары и поймёт,
кто я есть на самом-то деле».
Чего боялся? Сам не пойму. Наверное, привычки из прошлой жизни
сказались. Раскрыли — значит провал, со всеми вытекающими
неприятностями.
— Прелестно, прелестно… — бормотал тем временем Пётр Петрович,
составляя стёклышки в различных вариациях. — Так-с, а это у нас
что? Ох ты… даже так! Потрясающе, просто невероятно…