С чужой магией дела обстояли плачевнее. Сегодня она не бурлила,
не переливалась золотыми лучами, не сияла сверхновой звездой.
Превратилась в склизкий серый комок с тусклой коркой. И теперь
клубок цветных нитей застыл в куске густого заветренного киселя.
Даже студня, скорее, если принять во внимание консистенцию.
— Видите, что по вашей милости приключилось! — высказал
претензию Мишенька, неожиданно выплывая из закоулков разума, или
где там он прятался.
— Да ладно, не ной, сейчас всё исправим, — отрезал я. Мысленно
говорить получалось гораздо лучше, чем вслух.
Я для пробы направил в клубок струйку энергии. Та растеклась по
куску киселя. Внутрь просочились лишь несколько капель.
«Мда, походу, легко не получится…»
— Если вообще получится, — скептически заметил Мишенька. — А вот
если бы вы не лезли своими грязными руками, то…
— Слышь, — перебил я его. — Если бы ты не говнил, как сраный
мажор, сейчас бы и с магией всё норм было, и лицо у меня не
перекособенило.
— У меня, — возразил он.
— У меня, — не согласился я. — Потому что больно мне. Горькими
порошками пичкают меня. И иголками тычут тоже.
— Так в чём же сложности? Верните контроль над телом и избавьте
себя от неприятностей.
— А вот хрен тебе, — сказал я и свернул из Мудры Энергии
вульгарную дулю. — Вот. Видел? Выкуси.
— Господи всемогущий, за что ты меня покарал? — закатил
мысленные глаза Мишенька и врубил трагического актёра. — Ну почему.
Ну почему я должен терпеть это быдло, эту чернь, этого немытого
люмпена…
— Ты бы лучше заткнулся, — процедил я, чувствуя неодолимое
желание заколотить его слова ему же в глотку.
Так бы уже давно заколотил. Останавливал факт, что глотка тоже
моя.
— А то что? — раздухарился Мишенька. — Что вы мне сможете
сделать?
— Я просто не задавался этим вопросом, но обязательно что-нибудь
придумаю, — мрачно пообещал я, и Мишенька в испуге умолк.
А ведь действительно надо придумать. И как я раньше не
озаботился? Ладно займусь на досуге, пока лучше разобраться с
Дарами. И с Мишенькиной магией, будь они оба неладны. Последняя, к
слову, сейчас тормозила рост способностей, так же как вчера
стимулировала.
Я медитировал до позднего вечера с короткими перерывами на обед,
ужин и визит доктора. Замаялся — страсть, но зато напитал нити
энергией, и они уже не были похожи на завядший салат. А магия
перестала напоминать кусок студня или засохшего клейстера. Теперь
она походила на полузастывший потёк лавы с огненными прожилками
внутри.