Не понимала, чьи голоса слышу. И слышу ли? Может, мне все снится?
— Замечательно. Восстановление закончено. Девушка совершенно здорова. Психологическое тестирование показало, что влюбленность при выполнении несложных условий наступит довольно скоро.
— Последнее время Ваши прогнозы не подтверждаются.
— А Вы выполняете рекомендации? Есть подозрение, что кто-то затеял негласную войну. Тот, кому невыгодно, чтобы мы вновь обрели крылья.
— Планета уже долгое время закрыта для других рас.
— Может, это низшие бунтуют. Понимают, что теперь вечность им быть бескрылыми, и Вам хотят подгадить. В последние десятилетия враг весьма успешен. Многие ли обрели постоянные крылья?
— Единицы.
— О чем я и толкую. Начни проверку с приемника. Там явно что-то нечисто.
Непонятные разговоры прекратились, и я плавно ушла в сон.
В приемнике так и не навели порядок, — это я поняла два дня спустя. Потому как, то, что происходило со мной, с нами — полный беспредел. И теперь я лежала нагая на постели, эти сволочи из так называемого приемника чем-то опоили меня. Хотя я прекрасно знала чем. Знала уже в тот момент, когда амбал, охранник и надзиратель в одном лице, крепко держа мою челюсть громадной лапищей, вливал в меня из темного бутылька насыщенно-коричневую густую жидкость. Пахла она цитрусами, да и вкус был довольно приятный: легкая сладость и чуть кислинки. Зато действие у нее убойное.
Этот мордоворот из низших мрачно скалился, когда я не хотела глотать, а он зажимал мне нос, крепко держа голову, заставлял пить. Может, из-за моего сопротивления, может, из-за своей нагловатой натуры, он влил мне дозу побольше. С тех пор прошло полчаса. Меня привели в эту комнату, раздели и оставили со стариком.
Оказалось, старик этот не кто иной, как отец моих мужей. Да-да, мужей. Кошмар. Не знаю, сколько их и кто они такие. Я даже не подозреваю, где нахожусь. Уже трое суток, как я попала в это жуткое место и не знаю, когда эта демонова жесть закончится.
Старик был противный, даже не внешне, а своим похабным взглядом, похотливой улыбочкой и мерзкими намерениями.
— Деточка, ты прекрасна. Сегодня я тебя обязательно попробую, после сыновей. Хочу, чтобы ты громко орала. Люблю голосистых, — он еще говорил всякие мерзости и, судя по всему, ждал часа, когда сможет воплотить свои больные фантазии в жизнь, — а мальцы пусть смотрят, как надо укрощать ваше жалкое племя, — подытожил старый женоненавистник.