Ступеней обучения в школе было четыре, а возраст адептов
варьировался от одиннадцати до семнадцати лет.
Первые два года после открытия дара ученики занимались в
основном изучением общих немагических дисциплин, расширяли свои
каналы и обучались основам магической науки, а также алхимии,
бытовой магии, введению в мир фамильяров и магических существ,
расоведению и общим, доступным всем магам независимо от их
направленности, заклинаниям разных видов магии. Ведь любой
одаренный должен был знать, напрмер, как упокоить духа, вылечить
себе или товарищу рану или магически защититься от нападения.
На третий год обучения адептов разделяли по группам по виду дара
и прикрепляли к конкретным наставникам, концентрируясь прежде всего
на подготовке выпускников к сдаче квалификационного экзамена, без
которого дальнейшее обучение юные одаренные продолжить не могли,
как и трудоустроиться по своей специальности.
Мы с господином Рашу как раз пересекали холл, когда я ощутила со
стороны лестницы знакомую магию, остановилась и посмотрела в темную
нишу, скрытую кадкой с растением.
— Почему вы не на занятиях? — произнесла строго, казалось бы,
куда-то в пустоту.
Фей тоже остановился и начал вертеть головой по сторонам, не
понимая, к кому я обращаюсь.
— Тимос, почему я должна ловить тебя по всей школе? — продолжила
я прищуриваясь. — Или кто-то забыл, чей он фамильяр?
— Мама, мы...
— Ирмина, я...
Из ниши сверкнула пара желтых глаз, а затем показались две
фигуры, являющиеся не кем иным, как моими собственными детьми.
Моими дорогими прилежными детьми, в данный момент нагло
прогуливающими уроки.
— Здравствуйте. — одновременно произнесли Вирия и Дарий, несмело
выходя на свет и подталкивая перед собой моего мангута, понуро
опустившего голову.
— Это ваши? — улыбнулся фей, с интересом рассматривая моих
отпрысков.
— Мои. — вздохнула я. Ну я вам устрою веселье вечером, мои
дорогие. И перед новым наставником так стыдно, что прогульщиками
оказался никто иной, как дети директора.
— И что же делают юные господа в коридоре в учебное время? —
уточнил господин Рашу громко, хотя в его глазах плясали
смешинки.
— Не ругай их, госпожа, — затянул Тимос, преданно заглядывая мне
в глаза. — это я виноват.
— Тимос-с-с, — шикнула я. Фамильяр вечно прикрывал шалости моих
детей и пытался выгородить их в любых ситуациях. Потому что любил
их так сильно и преданно, что иногда я даже начинала ревновать.