— Ладно. Считай, что убедил. Покажи мне кабак, скажи, к кому там
подойти, и можешь быть свободен.
Колян показал. Издали. И рванул ловить извозчика с такой прытью,
что я аж призадумался — не определить его, после того как всё
закончится, в курьерскую службу к Урюпиным?.. А что. Читать умеет,
расположение улиц выучит. А что Поречье, а не Смоленск — так он сам
сказал, что куда угодно готов бежать, абы подальше от дорогого
папаши…
С этими мыслями я подошёл к дому Обломова. Куда ещё идти-то
было? Братья охотники для моих целей не годятся.
***
— Илья Ильич завтракать изволят, — зачем-то сообщил мне
обломовский лакей, выскочивший навстречу.
— Рад за него. На меня прибор ставить не надо, только что из
кабака. Ещё картоху не переварил.
Я направился к столовой.
— Одну секунду-с! — лакей обскакал меня. — Доложу-с!
Юркнул в столовую и захлопнул дверь.
Хм-м. Это ещё что за новости? Дорогой друг Илья Ильич не готов
меня видеть? Или там, за дверью, происходит что-то нехорошее?
Неспроста ж лакей как на амбразуру кинулся. Мало ли что, не люблю я
загадок!
С этой мыслью я распахнул дверь.
Ну… Ничего такого нехорошего в столовой не происходило. Скорее,
наоборот. Илья Ильич реально завтракал, причём не один. Рядом с ним
сидела дама.
При виде которой я вспомнил о боге. Так и вспыхнуло в голове:
«О, Боже! Вот это сиськи».
Илья Ильич, судя по тому, как смотрел на даму и её неоспоримые
достоинства, мои эмоции полностью разделял. Хотя при виде меня
немного смутился.
— Вот, Владимир, знакомься. Это Аглая Бонифатьевна. Моя, э-э-э…
знакомая. Аглаюшка, это Владимир Всеволодович Давыдов. Мой лучший
друг и наш знаменитый граф-охотник.
Аглая Бонифатьевна подала мне руку для поцелуя и мило
порозовела. Я изо всех сил постарался, исполняя обряд знакомства,
смотреть ей в глаза.
— Аглая Бонифатьевна почтила меня, так сказать, — продолжил
неловко объяснять Обломов. — Изволила присоединиться к
завтраку…
Я кивнул.
— Ну да. Завтрак — дело хорошее. Силы восстановить не помешает,
перед новым-то раундом… Илья Ильич, прости за беспокойство. Кабы
знал, что у тебя тут такое божественное явление, не впёрся бы. Но
коль уже всё равно впёрся, будь добр, удели пять минут.
— Конечно!
Обломов вместе со мной вышел из столовой. Я быстро изложил суть
дела. Обломов нахмурился.
— А не опасаешься, снова-то Троекурова дразнить?