– Сдохни, сука, – я вытащил кинжал из
головы и воткнул ещё раз, ещё раз, ещё раз, ещё, ещё. Пока голова
гнолла не превратилась в месиво, а мозг крошкой лежал на земле. А
дальний гнолл так и сидел по-турецки у костра, с дыркой в голове –
его я решил не трогать, пусть сидит, ножки греет.
Я тихонько оттащил практически
обезглавленный труп за землянку, стянул с него юбку. Посохом
аккуратно раздвинул гноллу ноги. И несколько удивлённо покачал
головой, решив оставить окончательный вывод на потом. Стянутую юбку
я повязал вокруг своей груди, морщась и мирясь с мыслью, что всю
одежду всенепременнейше выброшу: нет в этом мире средства,
способного вывести из одежды настолько устойчивый запах сутулой
псины, мочи и прочего неприятного. Зато я мог быть уверен, что для
спящих медведей мой запах скрыт.
Следующие полчаса прошли очень
неторопливо. В передней стене каждого жилища вход был прикрыт
плотным куском где ткани, а где кожи. Аккуратно подходя к каждому
жилищу, я каждый раз оставлял посох около входа, аккуратно заходил
внутрь. И одновременными ударами костяного кинжала и подаренного
Налдасом ножа убивал спящих гноллов. Точные удары в головы не
оставляли и шанса, но вспоротое горло действовало
наверняка.
В одном из шалашей, где два гнолла
спали в обнимку, у одного монстра в районе живота было ещё одно
небольшое, но яркое облачко. Я опустил руку к животу гнолла. Очень
скоро рука скользнула в подобие сумки кенгуру, и сжала горло
крохотной собачке, голой и беззащитной, размером с полторы ладони.
Я решил не тратить на неё усилий, и с хрустом переломал шею. Трупик
брезгливо положил на труп отца, из чьей сумки я его и
вытащил.
Россказни работника гильдии оказались
правдивы. У гноллов – чистейший матриархат. Самки рожают детёнышей,
но в сумках их вскармливают самцы. Они же и следят за порядком в
лагере и прочими домашними делами занимаются, когда как тяжёлые
работы и война на самках.
В одной из землянок я чуток
задержался. Я не размышлял внешним обликом шамана, чья шерсть густо
заплетена в косички с бусинами и черепками крыс и птиц в них. И не
размышлял над его выгрызенными гениталиями, ибо все шаманы
выбираются из самцов.
Во всю длину стены полуземлянки линией
вбито пять толстых палок. На дальней висел маленький черепок
размером чуть больше кулака: тонкие кости не успели срастись
вместе, гнолл их продырявил и связал верёвкой. Потом висел череп
чуть побольше, потом ещё побольше. Последним, практически у стены
со входом, висел череп с зажаренными кусками мяса и чёрными
отметинами гари и копоти.