Меня всего передёрнуло, я выматерился
и откинулся спиной на деревянную стенку. Я достаточно поздно
сообразил незначительную вещь. Если скверна не просто поглотила
коняшек, но вернула их обратно, модифицировав – то при жизни это
была непростая животинка.
До ближайшей крыши дома не допрыгнуть.
Три метра «Рывок» покроет, тем более, если оттолкнуться от края
будки. Но где гарантия, что при приземлении я не поскользнусь о
покрытые снегом доски, всяко мокрые и чутка заледеневшие? Никогда
бы не подумал, что три лошадки-инвалида загонят дракона на
верхотуру как бешеные псы загоняют на дерево кота. Мяукнуть, что
ли?
Я аккуратно подошёл к краю будки и
наугад прицелился в одну из коняшек. Один за другим синеватые
сгустки магической энергии срывались с указательного пальца, но
тварь продолжила стоять, даже когда весь мой основной запас «маны»
иссяк. Она лишь подрагивали разбухшим телом каждый раз, получая
заряд магии, дёргала щупальцами и чуть громче визжала
волосками.
Упала коняшка лишь на тридцать девятую
«Магическую стрелу», когда я забрал из резерва триста «маны».
Синеватый сгусток ударил в тварь, её дёрнуло сильнее обычного,
щупальца обмякли, и та мешком с песком рухнула на снег. Остальные
две твари продолжали буравить меня взглядом. А резервную «ману» на
них тратить не хотелось: мало ли, сколько вообще понадобится на
каждую тварь.
Следующие девять с небольшим часов в
ожидании восполнения «маны» прошли в состоянии кожано-мехового
кокона, свернувшегося в будке. Погода портилась, небо затянуло
серым, начавшиеся три часа мелкий снег падал грузными хлопьями,
обрубая видимость. Уже в полукилометре от меня виделась только
сероватая дымка, а дыхание на холоде отдавалось дрожанием струны
виолончели.
Вторая коняшка упала на тридцать
шестой «Магической стреле», а мне пришлось залезть в резервы
истинной формы на сто пятьдесят «маны». Оклазия первой твари давно
прошла, на вдавленном снегу ничего не осталось, но это естественно:
тварь убита магией, а после такого заллаи не остаются.
Оставалось последняя тварь. «Мана»
была только в резерве, но её хватило бы только на сорок одну
стрелу. Я решил подождать немного, пока не наберётся на пятьдесят
выстрелов, на всякий случай. Но ждать пришлось два часа. За это
время к грузным хлопьям снега прибавился порывистый, и достаточно
сильный ветер. Задувая в открытую часть будки, он облепливал
равномерным белым слоем снега.