У дороги кто-то позвал меня. Один из
всё ещё живых оруков круто развернулся и кинул огромную дубину. Она
летела в меня, вращаясь лезвием от мясорубки. «Рывок» вперёд, и
дубина пролетела мимо.
На бегу я нащупал в сумке восковое
кольцо с перекрещенной верёвкой. Лучник воспользовался броском
дубины и моим коротким замешательством, уже развернулся и бросился
к деревьям. Шарик молочного цвета впечатался ему в спину, белые
тонкие нити прикрепили ноги в земле. Орук удивлённо всхрюкнул, и по
инерции упал на четвереньки.
Я перехватил стрелу, крепко держа за
оперение, вытягивая наконечником к оруку. «Рывок», хлюпающий звук,
стрела с небольшим сопротивлением вошла в монстра. Тот истошно
завизжал, но осн посоха с «Ударом» пробил ему голову.
Моя битва закончилась, у дороги битва
подходила к концу. Кинувший в меня дубину орук лежал с проткнутым
позвоночником и рассечённой сзади шеей. Ещё один орук лежал со
стрелой в глазу, а двум остальных сначала топорами подрубили ноги,
а когда те рухнули – обезглавили. Из десяти авантюристов двое
лежали бездыханно с раздробленными головами, один баюкал
переломанную руку: орук воспользовался «Крушителем щита» или чем-то
подобным, и разметал щит авантюриста.
Я молча направился к первому убитому
монстру. Пришлось повозиться, чтобы вырезать ножик из его колена:
от падения вошёл внутрь вместе с рукоятью. Пока вырезал – ко мне
приблизилась тройка авантюристов, вместе с начальником охраны.
Остальные помогали раненому и оттаскивали трупы лошадей с дороги,
чтобы самим впрячься в телегу. Но и подошедшие, и прочие, и даже
возница с пассажиром, всю битву прятавшиеся за повозкой – все с
непониманием и толикой страха смотрели на паранаю небесно-голубого
цвета на моих плечах. С символами академии и Всеобщей
Церкви.
Начальник охраны протянул свитки.
Перевязанные верёвками и не раскрученные, каждый из четырёх свитков
покрывали изломанные линии.
– Это… – начал было говорить остроухий
начальник охраны, да запнулся, глянув на мою паранаю.
– Это не важно, – сухо отрезал
я.
– Конечно, это ваши дела. Простите мою
несдержанность. Вот, вы обронили, господин, – немного заискивая
сказал ратон, взглядом показав на свитки.
– Они бесполезны, – авантюристы
закончили оттаскивать трупы и схватились за борта повозки. Я
взглядом показал на трупы оруков. – В них есть что-то
ценное?