Раздался тихий щелчок. На коже
младенца появилось красное пятнышко, и проснувшийся ребенок
закричал во всю силу неразвитых легких. По щекам матери протянулись
дорожки слез, но она не сделала ни шагу вперед. Глядя на нее,
остался на месте и Гентор.
Шли секунды. Ребенок кричал. Ведьма
смотрела на цилиндрик в ее руке. Вот на стенке вспыхнул красный
огонек. Один, второй, третий. Ведьма перевернула устройство и
прижала другую его сторону к запястью малыша. Вновь щелчок. Вопль
младенца стал громче, на коже появилась красная рельефная печать —
клеймо капсульника. У сына Гентора не оказалось дельта-гена.
Сестра махнула рукой, и ребенок
поплыл обратно, в руки матери. Толпа вздохнула разом, как один
человек. Ремонтник обмяк и начал сползать на землю. Его подхватили
под локти, потянули вместе с женой и ребенком назад. Мать рыдала,
прижимая к себе кричащего младенца. «Мой, мой, мой», — вопила она.
Утер недовольно поморщился: «Бабы».
Ведьма продолжила осмотр. Раз за
разом повторялась процедура взятия крови. Раз за разом прибор в ее
руках выдавал отрицательный результат. Новая печать появлялась на
детской коже. Рыдающие женщины с мужьями скрывались в толпе,
всеобщее напряжение постепенно спадало. Крепла вера, что проклятая
ведьма сегодня улетит ни с чем.
Наконец осталась только
светловолосая рабыня Гора Лоиса и двое ее детей. Ведьма застыла
перед ними. Тихий шелестящий голос прозвучал из-под капюшона, задал
вопрос. Сестра Аннун хотела знать, почему такие взрослые дети не
носят клеймо.
— Они не мои, не мои, клянусь,
сэнара — забормотал толстяк Лоис, прижимая руки к грязному фартуку
на груди. — Они ее. Я купил ее с детьми у ганзеров весной. Они оба
были уже взрослые, без клейма. Мне, понимаете, сэнара, мне нужна
была рабыня помогать по хозяйству, а они не продавали ее без
детей.
Сестра Аннун сделала короткий жест,
и торговец умолк. Еще одно движение пальцев, обтянутых белой
сверкающей тканью, приглашение девочке подойти. Та пошла вперед
неуверенно, оглядываясь на мать. Женщина что-то шептала ей вслед,
то ли ободряющие слова, то ли молитву.
— Не бойся, дитя, — прошептала
ведьма, когда девочка подошла. — Дай мне твою левую руку. Обещаю,
больно не будет.
И больно, правда, не было. Девочка
нерешительно улыбнулась, потерла пальцем красное пятнышко на
бледной коже запястья. Ведьма поднесла серебристый цилиндрик к
капюшону. Зеленый. Зеленый. Зеленый.