Вася. Аул Тешовых на реке Тешебс. Ранняя весна 1838
года.
Аул, в который привезли Васю, разительно отличался от Дзжи. Он
привольно раскинулся вдоль высокого берега реки в окружении
фруктовых садов. На старых грушах набухали почки, обещая богатый
урожай. Полей и огородов было видимо-невидимо. На них уже шли
работы. Но и праздного люда хватало. Шатался без дела по накатанной
арбами дороге от усадьбы к усадьбе, что-то горячо обсуждая и
потрясая оружием.
— Кого привезли? – то и дело спрашивали разгорячённые черкесы. –
Не уруса из форта?
— Нет! Раб беглый. Невооружённым взглядом видать. Не слыхали, не
ищет ли кто раба?
Горцы пожимали плечами. Пленники часто бегали. Хозяина искать
надо. Или раба спросить. А будет упираться, отходить нагайкой,
чтобы язык развязался. Советы сыпались всю дорогу в деревне, пока
Васю не запихнули в кунацкую.
Его накормили и даже дали какое-то тряпье прикрыть телеса.
Смазали ноги вонючей мазью. Зашедший следом за Васиными пленителями
«знаток» русского языка стал выкрикивать ему в лицо:
— Урус? Какой аул? Кто хозяин?
Милов сидел у очага и чувствовал, как тепло разливается по телу
и блаженно щурился. Оттаивал. И молчал.
— У, злой свиня! – брызгая слюной, разорался горец. – Чушка! Все
урус чушка!
Вася и ухом не повел на оскорбление, но передвинул в горевшем
очаге занявшееся полено – толстую сосновую палку – так, чтобы один
его конец не лизало пламя.
В кунацкую ввалилась толпа горцев. Прямо от порога они стали
громко кричать. Тыкали пальцами в Васю и требовали от парочки, его
захватившей, отдать им пленника на расправу. Утром в аул вернулся
отряд, ходивший атаковать Михайловское укрепление русских,
поставленное в прошлом году у устья реки Вулан. Штурм не получился.
В который раз русские пушки встретили горцев картечью. Многие
погибли или стали инвалидами. Страсти в ауле были накалены до
предела. Васе не повезло: если урусы захватили бы тела сельчан, его
могли бы обменять, чтобы у родственников появилась возможность
достойно похоронить своих близких. Но все тела принесли в аул. И
сейчас горе захлестнуло людей. И оно требовало выхода. Лишь надежда
на бакшиш за поимку раба сподвигла его пленителей встать на защиту
Милова.
Один черкес протолкался сквозь них и бросился на Васю. Тот
только этого и ждал. Выхватив горящую палку из очага, ткнул черкесу
в лицо, целя в глаза.