— Коста!
Мы подошли.
— Здравствуйте, Григорий Владимирович.
— Здравствуйте, здравствуйте. Надо же! Права оказалась ваша
ненаглядная! Никто не верил. А она вон встречать вас ходила каждый
день. Дождалась!
— Да... Как вы?
Розен горько усмехнулся.
— Думаю, не стоит об этом. Лучше расскажите о себе. Как вы?
Надолго ли? Куда дальше?
— Хотел, конечно, подольше побыть здесь с родными. Но вышло
предписание. 1 февраля должен быть в Петербурге.
— Его Величество призывают?
— Да.
— Что ж. Видно, наградит. По заслугам. Он умеет награждать, –
Розен усмехнулся. – Мы хоть и отошли от дел, но кое-что слышали о
ваших подвигах.
Вышла баронесса.
— Лиза! – Розен чуть ожил. – Смотри, кто к нам явился!
Мы с баронессой сухо поздоровались.
— Ты не простынешь? – спросила баронесса мужа.
— Нет. Тут хорошо. Я тут что подумал, душа моя. Косте нужно быть
в Петербурге в начале февраля. Так было бы хорошо, если он с нами
поехал в Москву. А уж оттуда...
— Да, да, – согласилась баронесса.
— Благодарю за столь щедрое предложение, – я склонил голову. –
Но я намерен был забрать с собой и Тамару, и Бахадура.
— Конечно, – удивился барон. – Мы так и полагали. Отличной
компанией доедем! Что, решено?
— Да. Мы с удовольствием воспользуемся вашим щедрым
предложением!
— Ай, – улыбнулся Розен, махнув рукой. – Эка вы красиво все
завернули! По-простому, по-простому. А на Рождество, как я понимаю,
по словам Тамары, вы к сестре?
— Да. Прямо сейчас и хотим отправиться, чтобы успеть.
— Тут же недалеко?
— Совсем недалеко.
— И как же вы доберетесь?
— Найму коляску, – я пожал плечами. – Или еще что...
— "Еще что"?! – Розен рассмеялся коротким смехом. – Душа моя,
вели заложить им "еще что"!
Баронесса улыбнулась.
— Спасибо!
— Что вы. Это такой пустяк. А теперь вам нужно поспешить. И
прежде – переодеться. Тамара чуть ли не каждый день с вашего
мундира пылинки сдувала.
— Бахадур, голубчик! – обратилась баронесса к любимчику. – Тебе
бы следовало тоже переодеться. Что-нибудь попроще. Думаю, образ
персидского шаха будет как раз к такому празднику.
Мы с Тамарой не стали вдаваться, с чего это образ персидского
шаха как раз к православному Рождеству. Поспешил в её
опочивальню.
И, вроде, цель у нас была более чем бытовая – переодеться. Но
как только вошли в комнату, оба поняли, что даже если бы в эти
минуты мир вокруг рушился, нас бы это не остановило. Толком не
успели даже раздеться. Набросились друг на друга. Изо всех сил
сдерживали вырывающиеся крики. Все произошло почти моментально. Без
сил легли на пол, тяжело дышали. Тома рассмеялась грудным
смехом.