Ведь шершень — он же не человек. Ему лицо не сломаешь.
Ладно… не будем о грустном.
На пасеку я сходил, но в остальном планы на день пришлось
переиграть. Автобус с одарёнными курсантами в количестве шести штук
должен был приехать ближе к вечеру, а потому время поджимало.
Мы с Кузьмичом рассудили так:
Курсант должен страдать. Это закаляет характер, положительно
сказывается на успеваемости и очень забавно смотрится со стороны. А
потому особых удобств, которые обернулись бы неудобствами для нас,
уважаемые студенты не получат.
Поначалу…
Поначалу пускай поживут где попало. Три койки мы оборудовали
прямо в парилке, две в гараже, а один студентик, самый отчаянный,
временно будет расквартирован на заднем дворе. Гамак есть, бочка с
дождевой водой есть, продуктами, так и быть, обеспечу. А большего и
не надо.
Так вот. Повторюсь, что это только поначалу.
Ну а потом студентики своим собственным трудом продолбят себе
путь к лучшей жизни. Сперва оборудуют казарму в заброшенном
коровнике, с председателем я уже договорился, ну а потом, если
сдюжат, так вообще в лухари условия заедут.
Для этого им нужно будет расчистить Лёхин участок и подлатать
дом. Звучит просто, но не всё так просто, что звучит просто. И
особенно не всё так просто, как кажется, если оно вдруг кажется
простым. Ведь борьба с сорняками на заброшенном участке друида —
это не из области ландшафтного дизайна. Это война! Это борьба не на
жизнь, а на смерть; суровая и отчаянная.
Сорнякам ведь отступать некуда, они на своей земле. И тут вообще
не факт, кто кого первым выполет.
С Лёхой я уже на этот счёт переговорил, и он совсем не
против.
— А ещё бильярд поставим.
— Чего?
— Бильярд, поставим, говорю!
— А, — кивнул друид. — Это дело хорошее.
Ближе к вечеру мы с Кузьмичом озаботились ужином. Молодняк ведь
вечно голодный, а особенно служивый молодняк. Вот только:
— Куда попёр?! — в самый последний момент я успел поймать
Кузьмича за руку.
Этот придурок по привычке решил нажарить мяса. Замариновал целый
тазик шашлыка и уже потащил его в сторону мангала.
— А что не так, Василий Иванович?
— Жирно им будет.
— Но ведь Элеонора пропадает!
Элеонора — это свинья деда Макара. Он мне её буквально пару дней
назад подогнал, прямо перед приездом министров. Само собой, уже в
разобранном состоянии. И само собой, за деньги.